С очень отдаленных времен возле Баку в местах выхода на поверхность природного газа горели священные неугасимые огни. О роли огня в Азербайджане свидетельствует тот факт, что в слове «Азербайджан» в течение 2300 лет его существования корень слова АТУР-АТРО-АДУР-АЗЕР всегда означает огонь, хотя его арийское происхождение давно забыто. Маги-зороастрийцы возводили на этих местах храмы огней.
Неслучайно и поныне существует предание о том, что Джума-мечеть, находящаяся в крепости Баку, построена на месте храма зороастрийцев. Близ Баку находилось три культовых очага Аташгях, что переводится как дом огня или место огня: один – в поселке Сураханы, другой – в Пираллахы, а третий – на горе Шубаны. Ныне разрушенный храм огня на горе Шубаны почитался более других. Наиболее сильные выходы природного газа были в святилище Аташгях, расположенном в селении Сураханы недалеко от Баку. Предполагается, что это первое святилище относится к началу нашей эры. Со всех концов земли добирались сюда поклониться вечному пламени, вырывающемуся из недр земли. После завоевания арабами Азербайджана и принятия жителями ислама, храм огня был разрушен. Многие зороастрийцы, не приняв ислам, вынуждены были уйти в Индию. Но некоторые почитатели старой веры, по-видимому, остались жить на Земле Огней.
В Азербайджане, некогда входившем в состав персидского царства, слово «маг» (азерб. – муг) осталось жить в названии прикуринской низменности Муган дузю (степь магов) и большого количества населенных пунктов (Муганлы, Муган и др.), разбросанных по всему Азербайджану. У мусульман слово «муган» означало «зороастриец», и названия эти могут быть связаны с поселениями зороастрийцев среди мусульман.
До настоящего времени у азербайджанцев сохранилось очень много зороастрийских обычаев, широко распространено имя Зардушт (Заратуштра). Каждую весну отмечается Новруз («Новый день» – праздник весеннего равноденствия и первый день Нового года). Это самый почитаемый зороастрийцами праздник. В Новруз прыгают через костер, зажигают свечи, раскрашивают яйца, готовят ритуальные блюда. Зороастрийское происхождение имеют, очевидно, такие блюда, как «самани халвасы», «аш» и «пахлава», до сих пор сохранившие свое ритуальное назначение. Во многих районах Азербайджана до сих пор считается грехом задувание горящей свечи и тушение костра или очага водой.
Сменилось много поколений, прежде чем торговля и Шелковый путь вновь не связали огнепоклонников Индии со святилищем в Сураханах. Поклонение огню в Сураханах возобновилось после XV века в виду развития экономических и культурных связей с Индией. В XVII веке источники отмечают паломников индусов, прибывших в Баку на поклонение огню. Святилище огня в Сураханах посещалось в 60-х годах XVII века как гебрами-персами, так и индусами-огнепоклонниками.
Выстроенный в местных архитектурных традициях, «Атешгях» сочетает в себе черты древних алтарей огня и состоит из Центрального алтаря и 26 келий и одной комнаты, в свое время служивших для размещения приезжих паломников. Внешний двор образован замкнутым пятиугольником зубчатой стены со входным порталом. Над входным порталом устроена традиционная на Апшероне гостевая комната – «бала-хане». Посреди внешнего двора расположен храм-святилище, алтарь в виде четырехугольной ротонды, посредине которого находился колодец, откуда выходил газ (метан), горевший также под куполом и в четырех углах постройки.
Одна из надписей на келье 8 составлена на персидском языке и свидетельствует о посещении Атешгяха иранцем-зороастрийцем в 1745 году. Эта надпись свидетельствует о том, что зороастрийцы-гебры не забыли свое святилище и через многие века продолжали посещать его, несмотря на то, что этот храм уже несколько столетий являлся индусским храмом огня. До сих пор сюда приезжают из Индии и Ирана. Аташгях в свое время посетили такие известные личности, как французский путешественник Виланд, немецкий путешественник Кенфер, индийский ученый Моди, русские художники Верещагин, Иванов и др. В конце 50-х годов XIX столетия в Баку приехал известный французский писатель Александр Дюма вместе с сопровождавшим его в поездке по России художником Ж. П. Муаном. В книге «Путешествие по Кавказу» он описывает свои впечатления от капища в Сураханах:
«После двухчасовой езды (первая половина дороги шла по берегу моря) мы прибыли на вершину холма, откуда нашим взорам представилось море огней.
Вообразите себе равнину почти в квадратную милю, откуда через сотню неправильных отверстий вылетают снопы пламени. Ветер развевает их, разбрасывает, сгибает, выпрямляет, наклоняет до земли, уносит в небо и никогда не в состоянии погасить.
Средь островков пламени выделяется квадратное здание, освещенное колышущимся пламенем. Оно покрыто белой известью, окружено зубцами, из коих каждый горит, как огромный газовый рожок. Позади зубцов возвышается купол, в четырех углах которого пылает огонь.
Мы прибыли с западной стороны и потому вынуждены были объехать кругом монастырь, в который можно войти только с востока. Зрелище было неописуемым, захватывающим, такая иллюминация бывает только в самые праздничные дни...
Мы вошли во внутреннюю часть здания. Она состоит из огромного квадратного двора, посреди которого возвышается алтарь с куполом. В центре алтаря горит вечный огонь. В четырех углах купола, как на четырех гигантских треножниках, пылают четыре очага, поддерживаемые рвущимся из-под земли огнем. К алтарю поднимаются по пяти или шести ступеням. К внешней стене пристроено до двадцати келий, двери их отворяются изнутри. Они предназначены для учеников Зороастра. В одной из келий в стене ниша, а в ней помещены два маленьких индийских идола.
Один из персов надел свое жреческое платье, другой, совершенно нагой, накинул на себя нечто вроде рубашки, и индусское богослужение началось. Оно стояло из пения, построенного на не более чем четырех-пяти нотах хроматической гаммы, почти от соль до ми, в котором имя Брамы повторялось довольно часто. Иногда жрец припадал лицом к земле, служитель тут же бряцал двумя тарелками – одну об другую, производя ими резкий, дрожащий звук.
По окончании священнодействия жрец дал каждому из нас по маленькому куску леденца, взамен которого мы наградили его деньгами. Потом мы отправились осматривать большие колодцы.
Самый глубокий имеет около 60 футов глубины, из него некогда черпали воду. Вода была солоновата, но вдруг она исчезла. Бросили туда зажженную паклю, чтобы узнать, что стряслось; колодец тотчас воспламенился, но с тех пор огонь не погасает. Опасно слишком наклоняться над колодцем... от паров может закружиться голова, а потеряв голову, в свою очередь, ноги могут потерять землю, и тогда послужить горючим веществом для подземного огня. По этой причине колодец окружен перилами... Другие колодцы вровень с землей. Над их отверстием кладут решетку, а на решетку камни, которые превращаются в гипс менее чем за двенадцать часов…»
Но Аташгях пережил и грустные дни. В связи с наступлением цивилизации здесь в 1855 году был построен первый завод. И естественные огни потухли. Жрец, который следил за храмом, подумал, что бог отвернулся от него, закрыл храм и уехал отсюда.
Но огни горят снова, и Аташгях сегодня – это и место поклонения, и музей. Вход и осмотр теоретически стоят 2 доллара (за эти деньги открывают многочисленные кельи индусов, переделанные под музеи). Но можно пройти и бесплатно. Главное – это когда ваше лицо красит улыбка. Посетителям выдается длинная палка с паклей на конце, и боковые огни наверху храма они зажигают сами.
Сюда, как и прежде, тянутся представители разных религий. Мусульмане приносят жертвоприношения, индуисты и зороастрийцы молятся.
Алексей Максименко Журнал "Митра" № 11 2004 год zoroastrian.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий