Почему забыты герои?

Юрий Черногаев

На этой неделе у всех нас, кто чтит память предков, есть повод склонить головы перед подвигами воинов-узбеков на фронтах Первой мировой войны. Ровно сто лет назад 15 сентября 1914 года солдаты 1-го Туркестанского корпуса (сформирован из добровольцев в Туркестане, штаб в Ташкенте) участвовали в своем первом сражении - стали заслоном перед ударом вдвое превосходящих сил германского лендвера в районе стратегической русской крепости Осовец (территория современной Польши). Оборона этой крепости – одна из самых трагических страниц в истории всех войн (найдите в военной литературе «Атака мертвецов»).  Еще через год в эти же дни Текинский кавалерийский полк (добровольцы-хивинцы и жители территории по обе стороны нынешней узбекско-туркменской границы) стремительной атакой смял  целую германскую дивизию, в составе которой был не знавший поражений Королевский Шведский полк. Вот как описывал эту атаку писатель Н. Брешко-Брешковский: «Хивинцы русского языка не знают, потому кричать «Ура!» во время атаки им не с руки. Очень короткая молитва. Сверкает шашка командира и сначала медленно, затем неукротимо наращивая бег коней, лава всадников несется в сторону германских позиций. Молча. Только топот копыт и свист выхваченных из ножен сабель. И это страшно…»

…Есть большая ложь о той войне. Сначала её всячески замалчивали коммунисты. У них был повод – именно на фронтах Первой мировой прославились Л. Корнилов, Н. Юденич, А. Колчак и другие блестящие военачальники, которые не изменили присяге и воевали потом против красных. Сегодня, по причине, мне неведомой, и нынешние историки избегают говорить о тех героических годах. Им то какой резон сводить счеты с уже ушедшей в историю Империей? (Как то я уже сказал, что не вижу ничего плохого в этом названии государства. Это была наша общая страна, раскинувшаяся на полсвета, и жили в ней удобно и спокойно узбеки и русские, литовцы и украинцы, казахи и финны…) Ну да ладно… Сейчас разговор об исторической памяти…

Готовя этот текст, я беседовал с  нашим историком. Который изучал историю сначала по советским учебникам, а сейчас и сам их пишет. В разговоре слова «колония», «колониальный гнет» были основными. Впечатление: подобного рода историки освободились не столько от «советских идеологических оков», сколько от здравого смысла. И потому, прежде чем сказать, почему узбекские мужчины шли добровольцами на фронт, давайте вспомним о том, что им, вообще то, было что защищать.

Туркестанский край никогда не имел какого то «колониального» статуса. Сыр-Дарьинская, Ферганская, Самаркандская, Закаспийская и Семиреченская губернии входили в Туркестанское генерал-губернаторство, жители которого имели ровно те же права, что и, скажем, жители Иркутского или Приамурского генерал-губернаторства. Более того, учитывая ментальность и религию населения, самоуправления здесь было больше, чем в центральных губерниях. В «Положении об управлении Туркестанским краем» заложены, в частности, такие нормы: ст.67 – «в городах устанавливается упрощенное общественное управление в лице избранного старосты», ст.71 – «заведывание частями города возлагается на аксакалов по выбору домовладельцев. Высшая политическая власть в городе (полиция и пр.) принадлежит старшему аксакалу из числа местных жителей», и т.д. Администрация генерал-губернатора занималась строительством, инфраструктурой, геологией, медициной, образованием и не морочила себе голову другими проблемами.

За 50 лет после вхождения Туркестана в состав Империи страна вложила в местную инфраструктуру 150 млн. рублей (по нынешним ценам это 10 годовых ВВП Америки), да еще 164 млн. рублей только в железные дороги. В тот год, что в Европе появились первые паровые экскаваторы, они уже копали каналы в Голодной степи… В 1913 году в Туркестане было 6032 «мактаба» из 9723 во всей стране, 445 медресе из 1064.

Ежегодные дотации в Туркестан составляли 3 – 5 млн. рублей. А первая прибыль в общую государственную казну из Туркестана поступила только в 1909 году- 1 млн. рублей, так что о «нещадной эксплуатации» речь вроде бы не шла…

Жители Туркестана- единственные из всего населения Империи- даже во время войны не платили военный налог (начали платить только в 1915 году). За годы войны совокупные выплаты крестьянам России составили 2,5 млрд. рублей ( $ 1 триллион по сегодняшнему курсу). 11% от этой колоссальной суммы получили туркестанские дехкане. Цифры будут более значимыми, если вспомнить: населения в границах нынешнего Узбекистана тогда было всего 4,3 млн. человек.

Потому, когда с августа 1910 года в Туркестан под видом паломников прибывают турецкие агенты (Турция – союзница Германии, и у нее на Туркестан свои планы: «Туркестан под властью Османской империи будет жить по предписанным свыше законам, и это хорошо!»), их аккуратно сдают властям сами дехкане. С 1914 года попытки организовать «пятую колонну» усилились: в разгар войны, летом 1916 года, в Ходженте и Джизаке начались волнения. Сыщики Охранного отделения (по их докладам – «при активном содействии благонамеренных дехкан») довольно быстро вышли на руководителей - это один немец, два других европейца, два турка и шесть китайцев. Государственная Дума (парламент) и не подумала события замалчивать: в Туркестан срочно прибыли глава Мусульманской фракции Госдумы К.-М. Тевкелев и глава Трудовой фракции А.Керенский. По их докладу Госдума приняла несколько решений. Была подтверждена «недемобилизация» местного населения на фронт, а только на тыловые работы (вспомним, что классические колониальные державы Англия и Франция вовсе не стеснялись отправлять на фронт сикхов, сенегальских стрелков и др.). Каждого отправлявшегося на тыловые работы утверждала махалля, он был на полном гособеспечении, а семья получала его зарплату (сравним положение сегодняшних гастарбайтеров?) В результате только за 3 дня в Черняевском уезде Сыр-Дарьинской губернии записалось 10 тыс. человек…

…Итак, война. В первый же день генерал-губернатор края генерал А. Самсонов отбывает на Западный фронт- теперь он командующий Второй армией. Вместе со своим генералом на фронт отправились офицеры его команды, среди них трое узбеков. В день, что объявлена война, хивинский хан генерал-майор Сеид Асфандияр-Багадур объявляет в Хорезме мобилизацию и вечером шлет в Петербург срочную телеграмму: выставляет против германцев 40 тысяч конников. Царь с благодарностью это предложение отклонил, но не стал возражать против добровольцев- это стало началом героической истории Текинского полка. Эмир Бухарский генерал-майор свиты Его Величества Саид Мухаммед Алимхан объявил своим подданным, что каждый, кто пойдет на фронт, получит его благосклонность, а его семья- денежное вознаграждение. Все члены правящих династий Бухары и Хивы- офицеры русской армии, и они сразу же  оправляются в свои полки. Газеты пишут, как «весело в железнодорожных вагонах, когда после разлуки встречаются молодые друзья-офицеры хивинцы, кокандцы, бухарцы. У всех одна мысль- «надрать кайзеру Вильгельму з….!». Мобилизации в солдаты так и не было, но добровольцев оказалось так много, что пришлось по каждому выносить специальное решение… Архивы свидетельствуют: в армии было до 1,5 млн. солдат «тюркской национальности».

…Офицеров-мусульман было 269 человек, генералов- 13. Кажется, немного, но почти каждый из них покрыл себя славой. Внук Кокандского хана поручик 1-го Туркестанского артдивизиона Худоярхан Азаматбек получил Золотое Георгиевское оружие- его батарея, оставшись без прикрытия, в течение дня отбивала атаки неприятеля. Когда кончились снаряды, раненый поручик поднял оставшихся солдат в последнюю штыковую атаку, зарубил шашкой несколько гренадер. Худоярхана спасла атака подоспевшей пехоты. Он впоследствии  был командиром 3-го батальона 1-го Туркестанского корпуса в звании капитана. (У меня в блокноте выписки из архивов по крайней мере о десяти подвигах офицеров-узбеков).

А закончу я вновь эпизодом из славной истории Текинского кавалерийского полка. После Февральской революции в полк прибыл представитель Временного правительства с целью принять у солдат присягу новой власти. Кавалеристы в строю. Перед строем- знамя полка. И тут представитель видит на знамени императорский вензель: «Снять!» Я, как понимаете, там не был, но вот в архиве остались слова командира полка полковника Н. Клюгельгена. Он говорил так, чтобы поняли солдаты, и в вежливом переводе с узбекского слова звучат так: «Этот вензель дарован Государем императором мне и моим солдатам за кровь, пролитую во имя Отечества. И не тебе, собака, его снимать…» Полк присягать не стал. Текинцы потом пробивались на юг России к белым, в январе 1918 года в Киеве были интернированы, какая то часть добралась, очевидно, до дома, до Туркестана. Но 40 солдат и офицеров оказались все таки в Добровольческой белой армии. Трое из них были личной охраной генерала Л. Корнилова (выходец из Туркестанской артиллерийской бригады) и погибли вместе с ним.

…Первая мировая война. Первая военная осень. Если на трех Западных фронтах русской армии война приняла уже позиционный характер, то на Кавказском фронте- явные успехи. Под  ударами 2-го Туркестанского корпуса  под командованием генерала Н. Юденича (начинал службу адъютантом штаба Туркестанского военного округа в Ташкенте, затем служил штаб-офицером 1-ой Туркестанской стрелковой бригады) фактически перестала существовать З-я турецкая армия. Для сведения – армией командовали министр обороны Османской империи Энвер-паша и его нач. штаба немецкий генерал-лейтенант А. фон Шеллендорф. Французский дипломат и историк М.Палеолог пишет в те дни: «Кавказская армия русских совершает изумительные подвиги». Напомним себе, что в составе 2-го Туркестанского  корпуса- добровольцы из местного населения Туркестана и сибирские стрелки. В октябре 1914 г. в результате Саракамышской операции корпус вышел на Константинополь, еще рывок- и по древнему городу победителями будут ходить солдаты из Ташкента и Хивы (помешали своими интригами англичане). В ноябре 2-й Туркестанский корпус остановил турок перед стратегически важным Батуми. Слова Энвер-паши: «По-моему, у меня уже личные счеты с туркестанскими стрелками». А немецкий генерал Г. Блюментрит напишет: «Когда я называю русскую армию  добродушной, я имею в виду войска из центра страны. Значительно тверже и упорнее в бою сибирские стрелки и части из Азии». Еще через четыре месяца генерал Н. Юденич готовит десант в порт Энзели (Персия) и, конечно, включает в состав десанта своих испытанных туркестанцев. Тут много возражений: узбеки, мол, сроду моря не видали, какая из них морская пехота? Н. Юденич: «Зато они каждой пуле не кланяются… И стреляют метко. А боеприпасов будет мало». Порт Энзели взят, под контролем русской армии- вся Северная Персия.

1915 год. В апреле туркестанцы вновь схлестнулись с турками- взят порт Трапезунд. Командование особо отмечает командира 306-го Мокшанского полка полковника М. Ибрагимова (уроженец Ташкента). Полк стремительной атакой выдвинулся дальше остальных частей и в одиночку удерживал позицию три дня, обеспечив успех десанта на других флангах. Полковнику Ибрагимову вручена награда, о которой грезит каждый офицер- Золотое Георгиевское оружие. Вскоре  под командованием адмирала А. Колчака готовится десант на Босфор- транспорты с пехотинцами прикрывают три броненосца и два авианосца (тогда авианосцы запускали гидросамолеты с воды). В составе морской пехоты- отряд из солдат-туркестанцев. Операция просто обречена на успех. Снова англичане резко возражают. Они похитили победу у наших солдат и еще раз- когда Особый экспедиционный корпус генерала Н. Бараташвили высадился в Месопотамии и двинулся ускоренным маршем на Багдад. Английский посол в Питере негодовал: «Как так, это сфера наших интересов». Вот такие союзнички… После этого туркестанцев перебрасывают в самое пекло- они вместе с 4-м Кавказским корпусом освободили Западную Армению. Солдаты-узбеки и их боевые товарищи спасли от геноцида ок. 1 млн. местных жителей…

...В военных архивах ты видишь замечательные картины героизма и доблести. Ты видишь мусульман и православных, которые читают разные молитвы, но у них одна вера: самое святое- это знамя твоего полка и твоя офицерская честь, а самой дорогое- это жизнь товарища. Ты сознаешь, что такое последний миг, когда из всей роты ты уже один, отмахиваешься от гренадер и раненая рука уже с трудом держит саблю, и тебя, обессиленного, сбивает с ног огромный австриец. К твоему горлу движется его штык, и на кончике штыка этого- твоя смерть. И твоя последняя мысль: «Как хорошо. Я умираю с оружием в руках, перед отцом не стыдно…» Но австрийский штык вдруг резко отскакивает, гренадер валится, а в лицо тебе заглядывает такая родная бородатая рязанская рожа: «Живы, ваше благородие?» И твои обескровленные губы шепчут: «Наши…» (Рассказ ташкентца поручика Н. Насимова  из репортажа  В. Немировича-Данченко из самарского госпиталя. Газета «Русское слово»). И как вершина эпоса - сладкий миг Победы. Когда ты смертельно устал, но безмерно счастлив и точно знаешь, что лучше уже не будет…

Обидно за тех мужчин, у которых такого не было. Но странно и абсурдно, когда они начинают рассуждать о великом, не познав даже малости. Наши оппоненты сразу включают клише советского политпросвета: «колониальный гнет» и т.д. И это все, что они знают? Людям, которые сами себя назначили обладателями истины, и невдомек, что если лет через 10 чиновники вновь будут переписывать историю, так сумбур в головах и останется? Была и попытка (одна-единственная, но от этого не менее нелепая) в качестве аргумента «надавить на национальность». В памяти осталось государство, в котором, если в споре кончались аргументы, просто говорили: «да ты еврей!». После чего дискуссия автоматически прекращалась. К счастью, менталитет  нашего народа органически не приемлет такие перекосы сознания…

…Тем не менее, как возмутился бы адъютант генерала Л. Корнилова хивинец Хан Хаджиев (выпускник Московского кадетского корпуса), если нынешние некие «историки» заявили бы ему, что он «не на той войне сражается». Без дуэли бы не обошлось. Впрочем, офицеры «шпаков» на дуэль не вызывают…

А поскольку Хан Хаджиев сегодня сам не может вступиться за память о своих однополчанах, обязаны сделать это мы. Вначале надо показать, как считали в тылу: «наша» это война, или «не наша»?

25 августа 1914 года, через месяц после объявления войны, туркестанцы Петербурга (тогда туркестанская диаспора – 15 тыс. человек, сегодня узбекская диаспора в Петербурге – 800 тыс.) собрались на молебен в Соборную мечеть. Они просили Всевышнего даровать победу русской армии, своим сыновьям. На другом конце Империи великий М. Бехбуди пишет в журнале «Ойна»: «Население Туркестана всегда патриотично, и сегодня оно еще раз докажет это. Это голос совести и веление Корана». Известный богослов Джейхунбек Гаджибеков о туркестанцах: «Эти воины  со Всевышним в душе дали понять всему миру, что для них идея Отечества дороже племенных и религиозных связей». Даже Ага-Хан, при всем его нейтралитете к светским властям, признал: «Мусульманам надлежит оставаться верными долгу присяги, и я вижу, что туркестанские солдаты именно таковы».

Обязательное отступление. Солдаты-туркестанцы воевали в рядах  русской армии с турками, со своими единоверцами. И турки предприняли огромные усилия перед войной, чтобы внести раскол в народы Туркестана, в другие мусульманские общины страны именно на религиозной почве. Не получилось. Цитата из газеты «Вакт» 10 сентября 1914 года: «Мы, мусульмане, братья турок по крови и по религии. Мы хотим, чтобы они жили в мире со своими соседями, с нашим Отечеством – с Россией. Бог даст,  сегодня мы покажем свой патриотизм». Подпись – муфтий М. Султанов. Итог этой теме подведу цитатой из газеты «Русский инвалид» (язык меняется, 100 лет назад «инвалид» значило «ветеран»): «Русским следует считать не того, у кого русская фамилия, а кто сам себя считает россиянином и готов за нашу общую большую Родину положить жизнь».

Солдаты-туркестанцы, действительно, навеки вписали себя в страницы военной истории. Газета «Русское слово» приводит слова пленного немецкого генерала после битвы с 1-м Туркестанским корпусом: «Это дьяволы, совершающие то, что вне пределов человеческих сил. Это подвиги, граничащие с безумием…» В 1916 году только за 2 месяца из 470 бойцов Текинского полка 67 стали Георгиевскими кавалерами. Николай II прибыл во дворец Царского села, где размещался госпиталь для солдат-мусульман и сам вручал им награды. Разумеется, Николай II также лично поздравил и Бухарского эмира, и Хивинского хана, когда в ходе войны они были удостоены высших военных наград Империи.

О наградах – особый разговор. На главной солдатской награде – кресте Святого Георгия, само собой, вычеканен лик этого святого. Вручать людям другой веры такую награду? – Вдруг неправильно поймут? И на Георгиевских крестах, которые вручались мусульманам, чеканился двуглавый орел.

Моральный дух войск  - это всегда важно. Солдат получает письма из дома, нужно, чтобы у воина душа не болела. У туркестанцев – не болела: годовой доход дехкан (в архивах вычисленный по отношению к золотому рублю) за 1914 – 1916 годы вырос вдвое за счет пособий семьям мобилизованных и добровольцев, и за поставки сельхозпродукции по военным выгодным нарядам. И еще о душе: Николай II двумя своими приказами повышает оклады мусульманским священникам в полках. Поскольку с православными капелланами военному начальству все ясно – машет поп своим кадилом и поет псалмы, то вот с муллами генералы как то стеснялись: «Восток – дело тонкое…» И на всякий случай установили им оклады больше, чем православным священнослужителям (официально – за знание языков). Потом Временное правительство эти льготы отменило… «Временные» вообще не смогли найти общего языка с армией, в том числе и с солдатами-мусульманами. Планировали, например, сформировать 1-й мусульманский имени Чингизхана полк, но вот офицеры-фронтовики 2-го Туркестанского корпуса пинками выгнали из Офицерского собрания агитатора этого правительства, которое они так никогда и не признали: «Офицер присягает только один раз…» Так что Чингизхан в историю русской армии не попал…

У офицеров-туркестанцев –  большая история. Еще в июле 1885 года командующий войсками Закаспийской области генерал-лейтенант В. Комаров составил план подготовки офицеров из числа коренных жителей. Дело  поставили серьезно. Ташкентский кадетский корпус (его здания – это сегодняшний «старый ТашМИ») имел шефом Великого князя Алексея Николаевича (сына Николая II, убитого большевиками вместе с отцом). При таком шефстве уровень образования был очень высоким – для чтения лекций ташкентским кадетам приезжали выдающиеся военные деятели. Снискала славу своими воспитанниками и Ташкентская школа прапорщиков.

Война – тема бесконечная. Пора заканчивать. Эти солдатские строки Р. Киплинга – для тех, кто верен армейской дружбе. Верен, несмотря на «пятую графу» и прочую чепуху:

Запад есть Запад, Восток есть Восток,

И им не сойтись никогда,

Пока не призовет нас Господь

Ко Дню Страшного Суда.

Но нет Востока и Запада нет, 

Что - племя, фамилия, род?

Коль сильный с сильным плечом к плечу

У края Земли встает!

Так было. И так будет всегда. До встречи здесь же…

anhor.uz