Андрей Масалович: «По нам ударили крупнокалиберным орудием – цифровым»
Твиттер в феврале заблокировал более 100 российских аккаунтов, якобы представлявших угрозу для администрации США и НАТО.
Что это было? Многие не поняли. На самом деле на этот счет существуют разные версии. Одни считают, что в противостоянии виновата Россия, которая «напала первой» — потребовала удаление из Сети запрещенного контента, другие пеняли на непокорный Твиттер.
Информационные, цифровые войны у всех на слуху, но при этом не очень понятны всем нам. Сложно понять, кто враг, кто жертва, кто выгодоприобретатель. При отсутствии сводок с «полей сражений» непонятно, кто на сегодняшний день ведет в счете и на что вообще «играем»?
«В любом случае отключением аккаунтов нам явно продемонстрировали одно из «орудий» дальнего боя», — считает мой собеседник, специалист по кибербезопасности международного уровня, кандидат физико-математических наук Андрей МАСАЛОВИЧ.
Сразу оговоримся: это всего лишь одна из точек зрения на происходящее на цифровом фронте. Но мы сочли ее любопытной и представляем на суд читателей.
СПРАВКА "МК": Андрей Игоревич Масалович — кандидат физико-математических наук, подполковник ФАПСИ в отставке, автор более 100 печатных работ на тему цифровой безопасности и аналитики.
— Андрей Игоревич, то, что случилось на днях с Твиттером, можно считать приемом информационной войны?
— Скорость работы Твиттера была намеренно снижена Роскомнадзором в качестве предупредительной меры — уже четвертый год эта социальная сеть игнорирует требования блокировки противоправного контента (которого накопилось уже несколько тысяч страниц) и при этом препятствует работе российских аккаунтов. Мы давно живем в условиях информационной войны, просто не все еще это поняли, даже на самом верху.
— По каким еще признакам это можно определить?
— Первый признак — наличие врага, которому уже не нужна правда, ему просто надо сделать тебе плохо. При этом бьют они по самому главному. Догадались, что это?
— Пока нет.
— По патриотизму. Если встречаются две армии наемников — это война кошельков. В ней проиграет тот, у кого раньше закончатся танки. Если с одной стороны — наемники, а с другой стороны — фанатики (которых так воспитывали), то выиграют наемники, потому что фанатиков не так много, но каждое сражение будет нелинейным, потому что каждый фанатик утащит с собой по танку или взводу противника. Но есть третий вариант: если с одной стороны — кошелек, а с другой — патриоты, то выиграют патриоты. Они будут сражаться, что называется, на зубах. Будут жечь собственные деревни, чтобы враг замерз, будут «вкапывать» танки под один выстрел, как это было в сражении за Прохоровку во время Курской битвы. Наши «Т-34» могли доставать «Тигры» противника только в ближнем бою, стреляя сбоку (в лобовой атаке они проигрывали немецким танкам). Поэтому стрелять приходилось из замаскированных укрытий, выдавая свою дислокацию и рискуя жизнью. Но так удалось переломить ход битвы. Поэтому главная стратегия любой войны гласит: «Хочешь победить противника — победи в нем патриота». В нашем случае враг говорит: «Захвати мозги детей и скажи: «Рашка говно!» — извините. В этом сейчас и заключается нынешняя информационная война — в нас убивают патриотизм.
— И как давно это началось?
— Использование Интернета как поля для активной политической пропаганды и началось вместе с рождением социальных сетей и массовых сервисов более двадцати лет назад, хотя значение психологической обработки противника мировые державы ощутили еще во время Первой мировой войны. Лично для меня было несколько этапов осознания этой войны. Изначально я воспринимал мир как объективную реальность. Я вижу человека — это человек, черное — это черное, белое — это белое. Потом начал замечать некоторые странности. Особенно в период работы в Штатах, когда видел одно, а мне говорили другое. Не важно, чего это могло касаться: вредного для здоровья напитка, который называли «супернапитком», и все его покупали, или обмана на более высоком уровне. Я понимал это, решая задачи, связанные с обработкой больших информационных потоков, с подготовкой аналитики (это было время службы в КГБ). Я и мои коллеги видели, что огромное количество информации, поступающей к нам с Запада — это целенаправленная дезинформация, назначение которой исказить реальность.
— В чем заключалась ваша задача?
— Это была обработка информации и вычленение из нее разведданных, подготовка справок для высоких руководителей. Сначала я увидел, что с информацией что-то не то — неполна, неточна, зашумлена, противоречива, искажена намеренно. Приведу в качестве такого примера один рабочий день аналитика спецслужб, кем я тогда работал. Ситуация, которую сейчас опишу, легла в основу фильма про Бонда «И целого мира мало». На кону были запасы углеводородов в Каспийском море, к которым из наших бывших союзных республик имели доступ Азербайджан, Казахстан и Туркмения, и около 8 миллиардов долларов на их освоение. Кому достанутся деньги? Конечно, тому, кто докажет, что его вариант строительства нефтепровода более рентабельный. Делить нефть собрались основные игроки: Штаты, Великобритания, Китай. К делу подключилось около 50 спецслужб... Наша сторона предлагала комплексно освоить регион: чтобы ветки шли и от Баку, и от Казахстана, захватывали Туркмению и выходили в наш Новороссийск. Западный консорциум проповедовал вариант Баку — Тбилиси — Джейхан (последний находится в восточной Турции). И вот представьте себе рабочий день аналитика. В 8.20 мы уже на работе. Задание от начальства: обработать поток документов, их примерно 1,5-2 тысячи, и дать прогноз, каким образом наше правительство должно действовать, чтобы получить выгодный транш. Сразу скажу, что прочитать больше тысячи документов быстро невозможно. Потому специально обученные прапорщики обычно приступают к работе по их сортировке еще ночью. В итоге к утру у меня на столе остается штук 200 самых важных. Это прослушки, перехваты, телеграммы, газеты, записи эфиров. Мы только начинаем анализировать, как в 9.00 влетает начальник и кричит: «Бросай все! Там выступает Гейдар Алиев и объявляет, что они нашли у себя новое месторождение, которое «бьет» всех! Казахстан теперь вообще можно забыть, Алиев дает госгарантии под освоение своего нового месторождения». Все летит в тартарары. Вечером в Женеве по поводу заявления Алиева собирают экстренное совещание. На него летит наш вице-премьер Серов (зам. председателя Правительства РФ в 1996-1998 годы Валерий Серов — Авт.). В этой ситуации у аналитика есть примерно 40 минут, чтобы врубиться в ситуацию. При этом мы заведомо понимаем, что новое месторождение — это блеф, ничего азербайджанцы не открывали. Но... Дьявол кроется в деталях: кто что говорит и как мотивирует. И это понимают все, кто собрался лететь в Женеву, но большинство при этом делает вид, что верит Алиеву.
— Зачем им это нужно было, если нового месторождения не было?
— Чтобы примерно на месяц оттянуть обсуждение российского проекта, ведь у нас там как раз все было хорошо. Итак, мы за 40 минут должны были все понять и выработать линию защиты. Потом было полчаса, чтобы рассказать начальству. Оно, конечно, ситуацию в целом обычно представляет, но деталей не знает. Ну а после у начальства есть еще полчаса на то, чтобы написать справку вице-премьеру. Это был момент, когда я потерял последние остатки цифровой невинности. Я увидел, что нам рассказывают откровенное вранье, причем целенаправленное, чтобы решить свою задачу. Понял, что новости, которые мы слышим из телевизора, это не всегда правда. Больше того — основу информационного потока составляет ложь. Позже я стал выезжать за границу: в Мюнхен, Великобританию, Сингапур...
— Вы же с погонами были. И вас так легко выпускали?
— Я именно по работе и летал. Писал рапорт, что сейчас надо быть в Англии как практиканту, который изучает английский язык, затем — в Барселоне как молодому ученому, участвующему в математической конференции. На самом деле мы, конечно, решали задачи, связанные с информразведкой... Мировое политическое поле превратилось сегодня в арену с жестким противоборством. Оно базируется на том, что люди и правительства оказались не готовы к новым методам борьбы. Самые действенные инструменты сейчас оказались в руках отдельных корпораций, в основном связанных с цифровым бизнесом, у ограниченного количества олигархов и политиков. Остальные не успели.
— Кто же стоит по разные стороны баррикад в развязанной войне?
— Правительства некоторых стран, целью которых является уже не только экономическое господство над остальными, но господство полное, доминирование во всем. Приведу пример. В 2013 году весь мир отмечал 50-летие полета первой женщины-космонавта Валентины Терешковой. Она полетела в космос на 20 лет и 2 дня раньше первой женщины-космонавта из США Салли Райд. СССР оказался единственным, кто сумел отправить женщину в одиночный полет, больше после нас в одиночку женщин не отправлял никто. И как вы думаете, отмечали 50-летие полета Терешковой в США? Так получилось, что дата ее полета совпала с годовщиной смерти Салли Райд (та умерла от рака), и большинство газет Америки вышло с заголовком: «Салли Райд — первая женщина в космосе». И судиться с газетчиками было трудно, потому что в самой статье они все-таки поясняли, что Райд была именно первой американской женщиной в космосе. Но кто знает, сколько американцев читает дальше броского заголовка? Через неделю в США провели опрос, и выяснилось, что 53% все равно считают, что первой женщиной в космосе была Валентина Терешкова, но 47% уже проголосовали за Салли Райд... Человечество, увы, разучилось думать и выстраивать логические цепочки из всего происходящего. В этом им очень помогают те, кто сокращает количество уроков по ценным школьным предметам, таким как история или математика, — предметам, которые оберегают нас от серьезных ошибок в будущем. А если в человека не вкладывать знания, он постепенно превращается в обезьяну и вместо логики начинает опираться только на звериное, предикативное мышление: мелькнуло что-то полосатое — это тигр, валим (!), висит что-то желтое — это банан, едим (!). Нам показывают фотографию и говорят: «На улицу вышла тысяча человек» — мы верим, хотя на самом деле там, может быть, человек 200. У человека, к сожалению, нет органа, чтобы отличать правду от неправды. Долгие годы нас, выходцев из СССР, спасала логика, которой учили в советской школе. И это выгодно отличало нас от тех, у кого этой логики не было. Мы понимали, что вся история эволюции человечества базируется на том, кто кого сумел сожрать путем обмана или силы, и строили свою жизнь так, чтобы уметь защищаться от потенциальных врагов. И еще помимо логики рядом всегда были грамотные пропагандисты, включая военных, которые разъясняли особо сложные вопросы.
— То есть вы считаете, что пропаганда — это нормально? Не многие скажут, что хотели бы стать жертвами пропагандистов. В частности, бытует мнение, что нам долго очерняли Запад, а когда открылся «железный занавес», все убедились, что нас обманывали.
— Те, кто ездил на Запад отдыхать, может, так и думали. Но те, кто успел пожить там, как я, поняли, что у нас еще не сильно его очерняли... Там яркая только картинка. Картинки они научились делать хорошо. Но на самом деле по многим вопросам дела там обстояли намного хуже, чем у нас: с уровнем наркомании, с уровнем образования — не очень неприглядная начинка жизни, с точки зрения обычного человека.
— Многие все равно с вами не согласятся.
— Я готов к этому. Потому что, как уже сказал выше, у нас из-за снижения уровня образования и воспитания стало появляться все больше людей, которыми управляет не логика, а предикативное мышление. По внешнему признаку: «Вау! У кого хвост длиннее, тот и круче!». Человека с предикативным мышлением обмануть можно на раз-два, что и делается.
— Какие признаки обмана вы видите сейчас?
— Обман — это лишь маленький инструмент для решения задачи. То, что мы видим, это даже не обман, это формирование другого образа. Например, Россия создала вакцину от коронавируса. Но как только появляется сообщение в соцсети о том, что российская вакцина прошла испытание и работает, его блокируют, тот же Твиттер его блокирует. Или другой пример, на который уже многие обратили внимание в прошлом году. 9 мая, в день, когда СССР победил фашистскую Германию, в соцсетях появляется фото с флагом, который подняли над Рейхстагом наши соотечественники Мелитон Кантария и Михаил Егоров. И его блокируют в соцсетях по всему миру. Для чего это делается? Думаю, для того, чтобы, как и в случае с забвением части американцев подвига Терешковой, они забыли и подвиг русского народа в Великой Отечественной войне. И если мы вовремя не опомнимся и не начнем продвигать свою правду, мы проиграем в этой новой войне информационных технологий.
— Каким потенциалом и инструментами должны обладать те, кто развязывает такие войны? Условно говоря, сидят где-то на Западе члены мировой закулисы и отдают приказы Цукербергу и прочим «игрокам» отрубать в России Интернет?
— Война, что сейчас ведется, называется сетецентрическая. Ее отличие в том, что там может не звучать прямого приказа. Выходит (в Сеть) проповедник, который знает, как поднять толпу, и говорит: братья мои, вы видите, что творится (поводов тут можно найти много)? И люди, наслушавшись, сами принимают нужное проповеднику решение.
— Мне всегда казалось, что такие «проповедники» сами по себе появляются.
— Разочарую вас. Это и есть профессиональные пропагандисты, которых специально натаскивают спецслужбы. Такие кукловоды, которых обучили правильно заводить толпу, работают по всему миру. Сначала они создавались только в США, сегодня существует уже более 1,5 тысячи аналитических центров. Могущественная The RAND Corporation и прочие Think tanks («Мыслительные танки», как их иронично называют), разбросанные по всему миру.
— Кто ими руководит?
— Центры пишут аналитические справки для своих заказчиков. В Стэнфорде — центр, который снабжает информацией военную сферу. Школа The Harvard Kennedy School работает для штаба демократов. Есть интересы стран, интересы корпораций, интересы отдельных политиков. И для защиты их интересов, для продвижения их политики есть люди, которые знают, как манипулировать общественным мнением.
— При помощи таких пропагандистов победил в свое время на выборах Трамп?
— Во время его предвыборной гонки специалисты по обработке больших данных вычислили портреты потенциальных избирателей — конкретных пользователей и их политические предпочтения.
— Каким образом?
— Вы наверняка не раз встречали в Фейсбуке предложения пройти какой-нибудь шутливый тест типа: кем я был в прошлом и т.д.?
— Было дело.
— Вот при помощи таких тестов и собирают информацию о потенциальных избирателях. Правда, для кампании Трампа был разработан особый тест, наиболее приближенный к политическим реалиям. Написал его один программист, а частная английская компания Cambridge Analytica проанализировала полученные данные и выяснила, где находятся скопления колеблющихся, чей голос еще можно притянуть к себе. В итоге пропагандисты работали потом целенаправленно для этих граждан. Это мы все видели. В итоге Трамп пришел к власти совершенно законным путем, без использования «мертвых душ», как Байден. Да, на мнение людей влияли пропагандисты, но граждане в итоге делали свой выбор.
— Есть ли в нашей стране подобные специалисты, способные влиять на сомневающихся?
— У нас очень мало своих военных пропагандистов. Раньше их готовили спецкурсы на факультетах журналистики, они так и назывались: спецкурсы военной пропаганды. Сейчас таких уже нет. Нужны также аналитические центры, которые понимают, что происходит и куда надо рулить.
— Ваша специализация была связана с подобной аналитикой?
— Многие годы основной моей специализацией была охота за информацией и ее очистка от искажений и фейков. Потом на первый план вышла аналитическая обработка, сейчас же это целый спектр задач жесткого информационного противоборства.
— На кого сейчас направлены основные силы противника?
— Один из основных фронтов, который принимает сегодня на себя удар, находится как раз в России. Был еще Китай, но тот научился себя защищать.
— Почему мы не можем так же себя защищать?
— Опоздали. Россия долгие годы не была супердержавой, с 1991-го по 2007 год. В 2007-м была мюнхенская речь Путина: в которой были расставлены точки над «i». Основной ее посыл был в следующем: нас обманули, нам обещали, что НАТО не будет подходить к нашим «стенам», что разоружение будет симметричным. В общем, мира, дружбы, жвачки не получилось, и теперь мы пойдем своим путем. Затем был 2008 год, Цхинвал — первая проверка нашей силы, которую, я считаю, мы провалили. С военной точки зрения была победа на «пять с минусом», короткая война в Цхинвале и окрестностях. С политической — мы потерпели провал. Мир нас не слушал, обвинял в применении силы против мирного населения, используя самые грязные технологии, фейковые кадры с мест сражения.
— С отравлением жителей Сирии было нечто похожее?
— Да. Февраль 2017 года. Выясняется, что в Сирии есть химическое оружие, которым якобы наши летчики бомбили мирное население. Потом выяснилось, что химоружие, о котором шла речь, на самом деле английского происхождения. Его создали на химзаводе в Солсбери, который накануне атаки объявлял об увеличении мощностей. После этого конфуза власти Великобритании и придумали ход с нашим перебежчиком Скрипалем.
— Так кем он был отравлен?
— Он был отравлен английскими спецслужбами. Этот скандал был на руку британцам, очень, кстати, прикрывал неприглядную ситуацию с Сирией.
— Переходим к Алексею Навальному. Кто, по-вашему, отравил его?
— С «немецким пациентом» вообще все просто. Вы помните девушку по имени Мария Певчих? Она какое-то время работала с Навальным, а в 2010-м неожиданно уехала в Великобританию, исчезнув, к слову, из всех соцсетей. В Великобритании она стала активно посещать тренажерный зал, который (вот совпадение!) посещали и сотрудники МИ-5. Потренировавшись, через 10 лет Певчих вернулась в Россию на... два дня. В день, когда она прилетела, Навальный и отравился. А через два дня Мария снова оказалась за границей, сообщив о бутылке из номера Алексея, на которой якобы были найдены следы отравляющего вещества. Теперь давайте сопоставим информацию из нашумевшего разговора Навального с «российским сотрудником ФСБ», в котором всплывают, извините, трусы оппозиционера. Яд теперь обнаружен на гульфике. И какая тут связь с бутылкой, которую ранее демонстрировала нам Певчих? Кстати, в разговоре с «фээсбэшником» об этой таре уже не упоминалось. Примечательно, что в клинике «Шарите», куда был доставлен Навальный, искали следы российского «Новичка». Но потом вышла статья в журнале The Lancet, где говорилось о следах лития в организме пострадавшего. Литий можно получить двумя способами — съесть батарейку или лечиться от психоза (литий входит в состав некоторых психотропных препаратов). Если напутать с дозировкой — можно впасть в кому. В общем, из всего этого получается, что «Новичка» не было, было какое-то психотропное вещество, которое дал Навальному кто-то из ближнего окружения. Роль Певчих, которая проводила своего друга на рейс, а затем спешно вернулась за границу, кажется, ставит для меня точку в вопросе о том, кто отравил Алексея Навального и чем.
— Почему наши врачи, которые лечили Алексея в Омске, ничего не говорили про литий?
— Видимо, потому что искали отравляющее вещество, а литий входит в состав разрешенных медпрепаратов... Может, просто не сочли нужным что-то рассказывать прессе. К сожалению, наши власти пока не совсем понимают, что настало время жестких информационных войн — и надо действовать по-другому. Более открыто, с приведением своих контраргументов, тем более что таких у нас много.
— Как защитить страну от невидимых, но сокрушающих бомб?
— Большая часть расходов на реальную армию сейчас бессмысленна. Такого оружия у нас хватает. Но на информационной поверхности есть только один «танк» — телеканал «RТ». Давно настала пора создавать такие же мощные орудия и под поверхностью, чтобы на каждой платформе были места, где обсуждались бы темы в интересах наших граждан, а не на одном «RT» — «злобном детище и рупоре Кремля».
— И все же мне непонятно: почему мы до сих пор не последовали примеру Китая, который успешно защитился от западных информационных атак?
— Приведу пример с торговлей наркотиками, от которой болят головы у руководителей многих стран, и они, возможно, мечтают освободить свой народ от этого рабства, но не могут. Почему? А потому что в условиях развитого капитализма балом правят деньги. Годовой объем наркотрафика — 2 триллиона, больше чем наш бюджет Минобороны. Не хватает, увы, сил отказаться от таких шальных денег. То же самое происходит и на пиар-рынке. Бюджеты там невероятно раздуты. А почему? Да потому что заказчики переплачивают чудовищные проценты за эффект от каждой разорвавшейся информационной бомбы. При, заметьте, практически нулевых затратах. Нажал на кнопку — пошла волна, метко поражая цели — не десятки людей, которые могли бы пострадать при реальном взрыве бомбы, а тысячи или даже миллионы неокрепших мозгов. В условиях развитого феодализма (этот термин больше подходит для определения политической системы в нашей стране) на места, приносящие космические прибыли, принято сажать своих людей. Ну и как при такой системе нам удастся противостоять атакам извне? Думаю, наше руководство сейчас не до конца понимает, с чем мы все столкнулись.
— Вы были вхожи в кабинеты высокого начальства, наверняка рассказывали им об этих угрозах...
— Конечно, рассказывал! И на Старой площади, и в ФСО. Но нет адекватной ответной реакции.
— Некоторые олигархи начинают потихоньку вкладывать средства в развитие научных проектов. Вы с такими не встречались?
— К сожалению, мне на таких не везло. В основном попадались все больше с тем самым предикативным мышлением: «Блин! У него «Кайен» круче, и мне надо!». «А у него яхта на метр длиннее…». К слову, один лишний метр яхты может решить проблему голода страны на год.
— То есть что такое вечные ценности — им не ведомо?
— Какие там вечные ценности! Им бы понять систему ценностей соседней больницы. Собираем с миру по копейке на больных детей, и власти не понимают, что это катастрофа, телевидение, таким образом, работает на противника, демонстрируя всему миру, что наша уже давно не великая страна не может вылечить единственного ребенка с редким заболеванием.
— И все же, каким вы видите выход из создавшейся ситуации?
— Несмотря на то что я сказал выше, нашей власти нужна здоровая оппозиция. Оппозиция — это контур обратной связи. Откройте любой учебник по теории управления и увидите схему обратной связи. Если вы внимательно следите за требованиями оппозиции, вы понимаете, куда надо рулить. Еще тремя основными составляющими обратного контура считаются честный суд, независимая пресса и вторая партия равной силы. Без этого страна жить не сможет.
— Если бы вам сейчас дали возможность укрепить щит страны, с чего бы вы начали?
— Отключил бы иностранные рупоры — это не оппозиция, а враги, своя оппозиция рождается только на местах. Правда, есть тут один тонкий момент: рупоры нельзя отключать, не создав взамен своих тематических платформ, как это сделали в свое время китайцы, взяв под контроль Интернет, создав свою соцсеть ТикТок. Турция не изобретала Интернет, как когда-то СССР, но и у нее уже есть свой мессенджер. Если бы нам дали возможность развернуть свою правильную пропаганду, воздействующую на умы молодежи, заинтересовывая ее интересными проектами, мы могли бы решить не только проблему риска «оранжевых революций». У нас столько девиантной (с поведением, отклоняющимся от нормы. — Авт.) молодежи, что ее просто необходимо брать под контроль: это и наркоманы, и суицидники, и зацеперы, и ауешники. Думаете, отчего народ идет в А.У.Е. (запрещенная в России организация — Авт)? Думаете, пацаны мечтают о жизни в колонии? Они идут в эти группы, потому что, во-первых, группирование по интересам свойственно молодым, во-вторых — за романтикой. Мы смогли бы создать для них альтернативу, увлечь другой, здоровой романтикой. Если бы деньги не воровали в нашей стране, все можно было бы сделать. Ведь даже у Северной Кореи появился недавно свой смартфон... Как говорится, чем мы хуже?
mk.ru
