Вагиф Гусейнов - Чёрный январь

Как говорится, информация к размышлению в связи с
тем, что Неймат Панахов с дружками публично объявил о
своем походе в Нахичевань. Едет крушить государственную
границу СССР! Почему именно на этом участке, а не в Лен-
корани, например, ближе все-таки? Свой, нахичеванский
массив, связи с Гейдаром Алиевичем? Его здоровье, говорят,
пошло на поправку. Он через академика Дж. Алиева, брата,
контактирует со своими людьми в оппозиции...
В ЦК, однако, явно не до донесений резидентуры КГБ в
ИРИ, отслеживающей новые нюансы в политических на-
строениях официальных лиц в Тегеране. В.П. Поляничко то
и дело удаляется на переговоры с лидерами НФА. Иногда к
нему присоединяется предсовмина А.Н. Муталибов. Лидеры
оппозиции хитрят, ловчат, тянут время, ставят условия. При
этом ответственность за происходящее на улицах перекла-
дывают на власть, не скрывая своего злорадства. Приме-
няется двойной принцип взаимоотношений с властями. Всту-
пая в контакт с руководством республики, лидеры НФА стре-
мятся, с одной стороны, показать населению, что они под-
нялись до соответствующего уровня, а с другой — публично
демонстрируют неспособность властей справиться с поло-
жением. 
Появление Виктора Петровича за столом переговоров
интерпретируется ими как признак того, что Москва, мол,
делает ставку уже на НФА. Вывод наших аналитиков: инфор-
мация, поступающая в КГБ республики, свидетельствует о
дальнейшем росте напряженности в межнациональных от-
ношениях, возрастающем недовольстве людей бездеятель-
ностью местных властей, правоохранительных органов,
устойчивом стремлении изгнать из республики лиц армян-
ской национальности.
Эта «устойчивость» обеспечивается вездесущими агита-
торами беженцев из Армении. Руководство республики по-
жинает плоды своего поспешного решения разместить
значительную часть беженцев в Баку. Впрочем, в столицу
стекаются их собратья и из других регионов. Вместе они об-
разуют костяк всех митингов и спонтанно возникающих по-
всеместно сборищ. Эльчибей и Ко противились попыткам
переселить беженцев в другие районы. «Беженцы — ударная
сила нашего движения», — заявляет лидер НФА. Ударная
сила управляется из единого штаба — правления НФА. Но
это вовсе не означает, что горстка революционно настроен-
ных лиц контролирует действия своих отрядов, тем более
беженцев. Другая особенность — народофронтовским мас-
сивом манипулируют теневики, местные авторитеты, раз-
глядевшие в движении новый способ прибрать к рукам
власть.
Несколько дней назад секретарем Джалилабадского РК
КП избран работник аппарата ЦК КП Х.Алиев. Однако вы-
ясняется, что начавшийся в райцентре митинг, рассматри-
вающий себя в качестве нового центра власти, от «имени
народа Джалилабада» требует избрать первым секретарем
райкома партии некоего Н.Нагиева — начальника Имишлин-
ского химобъединения. До исполнения «воли народа Джа-
лилабада» 500 человек остаются на центральной площади
города, разбив здесь около двух десятков палаток.
Н.Нагиев — никакой не фронтист, пожалуй, даже парто-
крат, ничего коммунистического в нем. Толстосум, готовый
оплатить «работу» площади. 
Есть смысл пересказать дальнейший ход событий, кото-
рые НФА успел объявить началом всенародного возмущения,
восстанием-89.
Под руководством местных лидеров НФА М. Бахрамова
(врач «скорой помощи»), А. Джананова (директор телестан-
ции), С. Мириева (врач ЦРБ) и др. толпа митингует беспре-
рывно — вплоть до 28 декабря с 23 декабря перекрывается
движение на автотрассе Астара–Баку, блокируется движение
на железнодорожной станции. 26 декабря с утра участники
митинга блокируют квартиру второго секретаря РК КП, вы-
ставлены посты у здания РИК и РО КГБ. 
Число митингующих, среди которых замечены люди, во-
оруженные охотничьими ружьями и бутылками с горючей
смесью, достигает 5–6 тыс. человек. Глава Джалилабадского
отделения НФА Бахрамов учиняет драку с водителем авто-
машины «Совтрансавто», требующим разрешения выехать
к пункту назначения. В 11.00 митингующие, взломав дверь в
квартире замначальника милиции А.Бабаева, врываются
внутрь для задержания человека, фотографировавшего
якобы из окна собравшихся на площади людей. Никого не
обнаружив внутри квартиры, митинганты возвращаются на
площадь, прихватив с собой охотничье ружье хозяев квар-
тиры.
Дальнейшее не поддается логике.
Многотысячные толпы, вооруженные палками, желез-
ными прутьями, холодным оружием, стекаются к площади у
здания РК КП. Милиция сметена и отброшена. Бесчинствую-
щая толпа врывается в здание райкома и милиции, круша
все на своем пути. Из здания милиции похищено оружие, в
том числе 7 автоматов. Сожжено 20 легковых (все милицей-
ские) автомашин, 12 автобусов «Икарус». Пострадало 45 че-
ловек, 8 из которых госпитализированы, в том числе первый
секретарь райкома и 4 сотрудника РОВД. 
Х. Алиева, только перешагнувшего порог райкома, чудом
спасает от линчевания местный мулла, чьи вопли не совер-
шать святотатства, по счастью, услышаны.
...19 января.В 8.30. встретился с А. Эльчибеем. Спрашиваю:
«Есть ли необходимость подробно обсуждать сложившееся
положение?»
Он заметил, что в курсе происходящего. Я подчеркнул,
что, несмотря на ряд бесед, где мной многократно приводи-
лись доводы о необходимости политической борьбы в рам-
ках конституции, правление НФА и он лично после извест-
ной конференции НФА (6–7 января 1990 года) перешли к
резко радикальным действиям, что может привести к не-
предсказуемым последствиям. В этом случае вся ответствен-
ность ляжет на руководителей Народного фронта. Сослался
на имеющиеся у меня данные и потребовал увести людей с
улиц и площадей, не делать из них невинных жертв. Судя по
масштабам и количеству очагов предполагаемого сопротив-
ления, трагедия может во много раз превзойти известные
события в Тбилиси.
А.Эльчибей сказал, что он и его товарищи готовы ко
всему — аресту, танкам, смерти. И далее: «Горбачёв под дав-
лением армянского лобби проводит в НКАО политику, от-
вечающую интересам сепаратистов. Что касается тбилис-
ской трагедии, то она сплотила народ и помогла изгнать ру-
ководителей республики, дискредитировавших себя».
Вместе с тем, согласившись, что люди не должны стать
невинными жертвами, обещал повлиять на Э. Мамедова,
Н. Панахова, Р. Казиева, М. Гатами и других. Признался, что
те фактически вышли из подчинения и действуют большей
частью самостоятельно. В свою очередь он отметил, что в
сложившейся ситуации надо оказать влияние на Везирова и
склонить его к уходу с должности первого секретаря ЦК КП
республики. Обещал созвониться и встретиться после 16.00.
На прощанье напомнил лидеру НФА, что вся ответствен-
ность за возможную трагическую развязку ляжет, прежде
всего, на него как председателя Народного фронта Азербай-
джана. Его действия антиконституционны. Как показывает
история подобных движений, такая политика приводит к
краху. Кровь невинных людей никто не забудет и не простит.
Расстался с А. Эльчибеем — ощущение такое, как будто
разговаривал с иностранцем. Увы, в периоды смут вознесен-
ные над толпой люди часто воображают, что творят великие
дела. А деяния эти чаще всего оборачиваются несчастьями.
Но кому это сегодня интересно...
Около 17.00 звонок. Это Абульфаз Алиев, представляется
Эльчибеем. «Мои уговоры ни к чему не привели. Э. Мамедов
и Н. Панахов категорически отказываются меня слушать. 
Я ничего не смог сделать», — скороговоркой сообщает он и
вешает трубку.
...В Баку члены НФА призывают население выходить на
улицы и противодействовать вводу войск в город. Из авто-
парков выгоняют грузовые автомашины для перекрытия
улиц.
Э. Мамедов открытым текстом сообщает: «Я поручил рай-
онным отделениям НФА направить в Баку людей для под-
держки. Из Геокчайского района 500 человек на 5 автобусах
уже выехали в Баку...»
В 01.25 на волне 1300 м прозвучал призыв НФА: «Баку ало-
влады. Бизи ешидэнлэр, сизден хаиш едирик комэке гэлин!
(«Баку в огне. Кто нас слышит, умоляем, придите на помощь!»)
Это обращение было принято во многих районах респуб-
лики...
***
Я видел из окна здания Ставки южного командования, как
танк шарахнул из пушки по жилому дому, и в клубе взметнув-
шегося в разные стороны дыма, осколков кирпича, ошметков
грязи и еще чего-то вроде скомканных тряпок (Господи, не
люди ли там?!) развалился на тысячи комков раскатистый
грохот. Но я слышал в радиоперехвате и призывы членов
НФА к населению выходить на улицы и противодействовать
вводу войск в город. И требование разбить все двери в гара-
жах и послать машины на укрепление постов. И команду окру-
жить и задержать военную колонну. И лукавые слова Эльчи-
бея о свободе, требующей жертв, и об их (и его лично?) го-
товности пролить кровь во имя, так сказать,  и для...
И случилось так, что та сторона выбросила на стол свои
карты, и все они были краплеными, а другая не обратила на
это внимание — она взяла в руки лом. И теперь остается
лишь сгребать несклеиваемые и несоединяемые осколки
того,что мы пытались защитить и сохранить...
***
Окинув взглядом зал, я нашел в нем молодое симпатичное
лицо человека, с которым провел однажды тревожную ночь
в окопе, и сказал главные слова, обращаясь именно к нему: 
— В том, что произошло прошлой ночью на площадях и
улицах Баку, невиновных нет. Виноваты все. И правитель-
ство Советского Союза, и правительство Азербайджана, и
руководство Народного фронта, и местные власти, и сотруд-
ники МВД, и работники КГБ, а значит, и все сидящие в этом
зале, включая, естественно, и меня. 
Выбранный мной живой индикатор внимания светился
вдохновляюще, и я продолжил:
—Мы много раз докладывали о назревающей опасности —
и год назад, и полгода, исходя из того, что в Народном
фронте, особенно в его ядре, сосредоточены очень разно-
родные силы. И именно ястребы в этом руководящем ядре с
каждым днем все более усиливали свои позиции. Я говорил
и Эльчибею, и Рагиму Казееву, министру обороны в его те-
невом правительстве, о том, что мне известны планы этого
радикального крыла Народного фронта. Вы, сказал я, хотите
повторить трагические события, произошедшие в Тбилиси,
когда погибло и было ранено много людей? Вам это нужно,
чтобы привлечь внимание международного сообщества к
своей деятельности и сыграть на трагедии в собственной
стране. Если бы вы сами пошли на смерть, я бы еще это по-
нял. Но вы хотите послать безоружных людей против регу-
лярной армии, чтобы тут же и обвинить ее в насилии и же-
стокости. Что, собственно, и произошло. Ни Народному
фронту, ни нам не удалось предотвратить эту трагедию.
Одни, потеряв авторитет, уже не могли повлиять на широкие
массы населения, другие не хотели этого делать, сознательно
провоцируя кровопролитие. И какая разница, кого судить
первым, а кого вторым, если тяжелейшая вина за гибель и
увечье сотен людей лежит на том и другом? Много было
здесь сказано на этот счет и справедливого, и не очень, но
ведь и имели мы дело все-таки с антигосударственным мяте-
жом, с попыткой насильственного захвата власти, противо-
стоять чему мы обязаны, как говорится, при любой погоде.
Тому и присягали по зову души и сердца. Вот чего мы не
должны забывать никогда.
На том и закончили, приняв единогласно заявление — ре-
золюцию собрания. Теперь мне оставалось только ждать ре-
акции на случившееся. А какой она будет, у меня никаких ил-
люзий на этот счет не было.
Уже тогда наиболее проницательные наблюдатели заметили в
гражданском противостоянии по всему советскому пространству
определенные закономерности, схожесть сценариев в событиях (Ош,
Фергана, Тбилиси, Баку, а затем и Вильнюс). Просматривалось не
только стремление части масс и элит к общественным переменам,
но и применение приемов политической технологии. События раз-
ворачивались по схожей единой схеме: неизбежный ввод армии —
большая кровь — вспышка народного возмущения — дискредитация
армии и превращение ее в козла отпущения — паралич власти —
бесконечный и бесполезный поиск виновных.
Самое поразительное то, что эта же схема очень скоро осуще-
ствится и в Москве. Вот тогда-то станет ясным и понятным и
механизм переворотов, и авторы сценария, и режиссеры — все вы-
шли на авансцену. Тогда-то мы и узнали истинную цену буйства
толпы, выдаваемого за праведный гнев народный. Поняли: народ-
то, в сущности, безмолвствовал... А Тбилиси, Баку, Вильнюс — лишь
обкатка схемы, репетиция. А там и самые упертые догадались, что
борьба за суверенный Карабах, независимость Прибалтики, слом
Берлинской стены и пр. и пр. — все это передел мира после Ялтин-
ских соглашений. Это, по существу, пересмотр Хельсинкских дого-
воренностей.
Развал Восточной Европы, Ирака, Югославии, СССР и далее
есть планомерная реализация концепции нового глобального порядка
в исполнении нового и единственного гегемона — США. Многие в
Союзе тогда и не заметили, как мощнейшая супердержава потерпела
жестокое поражение в войне, которая велась новыми средствами.
Так что победа сепаратизма в НКАО мыслилась режиссерами войны
как серьезный вклад в общесоветское поражение. О чем, может,
простой народ, сутками митинговавший на площадях Еревана и
Степанакерта, и не подозревал. Мы все оказались запертыми в
туннеле-проходе от одного состояния в другое. Но это был не пере-
ход от тоталитарного общества к демократическому, как думалось
и казалось многим из нас. 
Нас всех несло в общем стремительном потоке из двухполюсного
мира к однополюсному. 
И маленькая точка на карте — Карабах — стала одной из мно-
гочисленных, названных «горячими» на этом мучительном пути.
Выше я привел известные факты вооруженного захвата
власти, насильственные действия против районных коми-
тетов партии и исполкомов со стороны представителей
НФА, о чем они информировали руководящий орган своей
организации — Правление, лично А. Эльчибея, Э. Мамедова,
И. Гамбарова, Н. Панахова и др. Уже в октябре в публичных
заявлениях перечисленных лидеров и в ходе проводившихся
переговоров с руководством Компартии (Р.Х. Везиров,
В.П. Поляничко, А.Н. Муталибов и др.) настойчиво внед-
ряется мнение о наступившем фактическом двоевластии.
Центр, располагавший собственной эксклюзивной инфор-
мацией на сей счет, к осени 1989 года не питал особых ил-
люзий относительно экстремистских намерений НФА. 
В середине ноября 1989 года я получил записку от руко-
водства КГБ СССР. Суть ее — в изучении возможностей изо-
ляции ряда наиболее радикально настроенных лидеров НФА.
Не буду углубляться в детали. Наш вывод был следующий:
КГБ СССР однобоко подходит к поставленной задаче, а
именно стабилизации ситуации путем отстранения от актив-
ной общественной деятельности ряда лиц. По нашему мне-
нию, изоляция ряда наиболее радикальных активистов НФА
будет оправданна и даст желаемый эффект при условии при-
менения этих мер к ряду лиц из числа наиболее оголтелых
деятелей комитета «Карабах» в Армении и в Нагорном Ка-
рабахе. По памяти могу сказать, что меры эти касались пяте-
рых лиц в Азербайджане, девятерых в Армении и около два-
дцати в Карабахе. Обосновывали мы свое мнение тем, что
обостряющееся противостояние между Арменией и Азербай-
джаном, с одной стороны, мятежной областью и Баку, с дру-
гой, НФА и Компартией, с третьей, угрожает выйти из-под
контроля. Изоляция и интернирование экстремистских эле-
ментов — лишь часть задачи. Их требуется подкрепить пол-
ной нейтрализацией намерений Армении и НКАО.
Обращала на себя внимание также «зеркальность собы-
тий», их одновременность в Армении и Азербайджане,
почти абсолютная точность форм и методов свержения вла-
сти. Скажем, в Ереване во время сессии Верховного Совета
Армении сторонники Айрикяна силой запирают депутатов
в здании парламента, выставив свои ультимативные требо-
вания. Спустя неделю то же самое повторяется в Баку.
По просьбе руководства республики Комитет госбезопас-
ности регулярно готовил анализ ситуации в республике, про-
гнозировал возможные варианты развития событий. Вот к
какому выводу пришел КГБ республики к 29 ноября 1989
года: «Приближается предел, за которым может наступить
глубокий политический и экономический кризис. Радикаль-
ное крыло НФА в лице Этибара Мамедова, Неймата Пана-
хова и других перешло к решительным действиям с целью
захвата политической власти. Ими используются провока-
ционные методы, моральный террор все больших масс лю-
дей, физическое насилие против представителей власти». 
Нам было известно, что НФА планируется кампания, в
ходе которой намечается выдвинуть ультимативные требо-
вания об отставке руководства Азербайджана. С целью даль-
нейшей дестабилизации обстановки радикалами НФА ин-
сценируются различные очаги напряженности в городах и
районах республики. «В частности, по нарастающей будут
идти акции удаления первых секретарей райкомов партии
и других руководителей». 
Кроме того, где-то с октября-ноября в Баку стали прибы-
вать новые подразделения вооруженных сил, о чем я под-
робнейшим образом информировал политическое руковод-
ство республики — иногда по три раза в день. Располагала
определенными данными о военных приготовлениях со-
юзного руководства и верхушка НФА, впрочем, не только
она одна. 
Понимали ли они, какую угрозу представляют эти госу-
дарственно обязательные меры? Не только понимали, но и
провоцировали их. Более того, убеждали своих многочис-
ленных сторонников, в основном молодых, неискушенных
в политике людей, как, впрочем, и всю общественность, что
«имперская Москва» побоится применить оружие против
народа. А если все-таки решится? Что тогда? 
На этот счет неодемократы высказывались вполне ясно
и определенно. Этибар Мамедов:«Чем больше нация прольет
крови, тем быстрее она возродится». Фазаил Агамалиев (пра-
вая рука А.Эльчибея): «Волна кровавых революций, начав-
шихся в Румынии, накрывает и Азербайджан». Неймат Па-
нахов (лидер НФА): «20 января — наша самая большая победа.
Что же касается гибели ста, двухсот человек — не такая уж
это большая трагедия». 
Говорить от имени не уполномочившего себя на смерть
народа? Вексель на смерть. Он стал очень дешевым и про-
стым. Чем больше анархии в государстве, тем дешевле чело-
веческая жизнь. Пройдет немного времени, НФА придет к
власти, и 27-летний госсекретарь Али Керимов заявит: «Ко-
гда мы начинали нашу борьбу, мы говорили — пусть погибнут
2–3 миллиона азербайджанцев — лишь бы цель была достиг-
нута! Сейчас погибла всего-то сотня-другая человек и столько
недовольства!»
Скажете — молод госсекретарь. Возможно. Но прези-
дент-то, всенародно избранный, 54 года, Эльчибей — чуть
ли не посланник Аллаха в Азербайджане! — он же тоже был
убежден, что чепуха все это — тысяча-другая молодых жиз-
ней: «Пусть половина нации погибнет. Останутся самые
лучшие!».
***
Генсек и его коллеги по Политбюро выбрали меньшее из
двух зол: порушенная граница все же лучше пролитой крови.
И выглядит все по-перестроечному демократично, в духе вре-
мени. Правда, есть и нюанс, который не учли национал-ре-
волюционеры из НФА: в глазах среднестатистического рус-
ского, советского человека толпы, крушившие пограничные
столбы, выглядели действительно экстремистски. Напомним,
что советская граница в глазах простого человека всегда
ассоциировалась с символом несокрушимости, святости...
Но кто в те дни задумывался над такими тонкостями...
Теперь по вопросу о том, кто из республики пригласил
войска в январе 1990 года и связанными с этим шифрограм-
мами, о чем заговорили политические оппоненты сразу
после трагедии. И после долгих пересудов согласились с тем,
что им мог быть только один человек — В.А. Гусейнов. В са-
мом факте поиска виноватого ничего удивительного нет:
НФА в данном случае действовал прицельно — надо было за-
морить КГБ (армия была морально подавлена после Тби-
лиси) и его главу.
И вот тут выяснится, что агитпром НФА вполне отвечал
интересам тех, кто из-за кулис манипулировал Абульфасом
Эльчибеем, Этибаром Мамедовым, Нейматом Панаховым.
Им был поправлявшийся после болезни Гейдар Алиев.
Именно эта тройка навещала опального экс-члена Полит-
бюро в Москве весной 1989 года. Именно они сыграли ре-
шающую роль в азербайджанской реставрации — во вторич-
ном утверждении у власти Г.А. Алиева и его нахичеванско-
семейного клана. Все вместе они убирали со своего пути наи-
более, по их мнению, политического оппонента, соперника
и вероятного кандидата на первые роли в руководстве рес-
публикой. 
Послушаем в связи с этим свидетельства очевидца, чело-
века, которого трудно заподозрить в симпатиях В.А. Гусей-
нову. Я имею в виду Зардушта Али-заде, основателя НФА, так
сказать предтечи азербайджанской демократии перестроеч-
ного типа: «Несмотря на мои предупреждения, Абульфаз
Эльчибей и его окружение взяли курс на насильственное
противостояние. Самыми активными сторонниками подоб-
ного развития ситуации были Неймат Панахов, Этибар Ма-
медов, Абульфаз Эльчибей. Но не меньшая вина лежит и на
Исе Гамбаре и других «соглашателях». 
Он напоминает о событиях, предшествовавших «черному
январю»: «Через три месяца в нашей стране должны были
состояться парламентские выборы, на которых НФА имел
все шансы прийти к власти мирным путем, как это случилось
с фронтами Литвы, Латвии, Эстонии, Грузии. Вместо того
чтобы подождать всего три месяца, руководство НФА бро-
сает наш народ под танки. Это было сделано с одной целью
— спасти Гейдара Алиева, против которого в то время было
возбуждено уголовное дело. Январская бойня в Баку была
устроена для того, чтобы опозорить советскую власть перед
азербайджанским народом и скрыть одно преступление дру-
гим. В итоге мы потеряли перспективу демократического
развития Азербайджана, а люди, работавшие на Гейдара
Алиева, достигли своей цели».
В создавшейся ситуации всеобщей растерянности, страха
и отчаяния оппозиция казалась разгромленной: пошли по-
вальные аресты, лидеры кинулись врассыпную — кто куда.
Эльчибей прятался в Лачине, таким образом напяливая на
себя тогу мученика, Этибар Мамедов кинулся в Москву, где
и был схвачен. Неймат Панахов вынырнул в Турции, Рагим
Казиев — в Иране. Остальные попрятались по своим и чужим
квартирам. Их доставали из-под кроватей, в курятниках, шка-
фах. Вид у героев Мейдана был отнюдь не геройский. Впро-
чем, очень скоро выяснилось, что под арестом оказались во-
все не первые лица. Оправившись от первого испуга, лидеры
оппозиции предъявили властям новый иск: кто пригласил
войска или дал согласие на ввод войск и ЧП, тот и есть глав-
ный виновник кровопролития.
Ведущие политические силы Азербайджана —
Компартия и НФА — по разным причинам упустили шанс
для консолидации общества, создания коалиционного руко-
водства, сотрудничества перед угрозой фактической агрес-
сии Армении. НФА сознательно работал на ослабление пра-
вящей партии даже ценой военного поражения. 
Этот вывод подтверждался взятой на вооружение такти-
кой сдачи населенных пунктов, территорий. Немудрено, что
лидеры оппозиции очень скоро принялись делить шкуру не-
убитого медведя. Пьянящий запах власти подвел их к сопер-
ничеству и в конечном счете к предательству национальных
интересов. Убедить в этом значительные массы населения
на тот момент, в обстановке всеобщей истерии, не представ-
лялось возможным. НФА взял курс на захват власти любой
ценой, и это само по себе исключало сотрудничество, до-
стижение приемлемой формы единства с целью отражения
армянской экспансии. 
Времени для дискуссий не оставалось. Настораживало и
поведение лидеров НФА. Свалив всю вину на Компартию,
правящий класс, они ни словом не обмолвились о собствен-
ной ответственности. И это при том, что одни трусливо ки-
нулись наутек, а другие, подобно Исе Гамбарову, пошли пить
чай к друзьям. И.Гамбаров позже оправдывался, мол, мы не
имели опыта. Но разве неопытный хирург возьмется за
скальпель? Разве неопытному пилоту доверяют штурвал? 
Неопытный врач в результате такого экспериментирова-
ния может убить одного чедовека. Неопытные политики,
не задумываясь, бросили под танки истекающий кровью го-
род. И, оправившись от первого испуга, готовились с ком-
фортом расположиться в руководящих креслах — вот что
читалось в требованиях НФА об отставке.

Вагиф Гусейнов, “Больше, чем одна жизнь”