Армянский боец и бабушка-азербайджанка

"Сказали – мы уходим, а за вами пришлем вертолеты"

Шейха-ханум призналась, что ее сын – начальник полиции Карвачара, сбежал, оставив свою мать

Недавно мое внимание в Интернете привлекла одна любопытная фотография: пожилая женщина с умилением обнимает молодого мужчину в военной форме, а внизу надпись: «Бабушка-азербайджанка и армянский боец». Я разослала ее по сети Facebook и попросила всех, кому что-либо известно, сообщить мне сведения о запечатленных на ней людях. На мой призыв вскоре откликнулся преподаватель Стамбульского университета, армянин по национальности Альбер Кешиш. Он сообщил, что боец – его одноклассник Саргис Ацпанян, участник Арцахской (Карабахской – ред.) войны.

И вот Саргис Ацпанян – в моем кабинете и рассказывает удивительно трогательную историю этого снимка.

- Как и когда появилась эта фотография, в каких условиях?

- О ней расскажу попозже, после небольшой предыстории. Это случилось в апреле 1993-го, в дни освобождения Карвачара (район в Нагорном Карабахе, который азербайджанцы называют Кельбаджаром – Г.П.), где остались только сотни мирных жителей-азербайджанцев, в основном старики, женщины и дети. Мужчины и военные сбежали, бросив безоружных людей на произвол судьбы. Мы подошли к группе женщин, сидевших у порога, и я по-турецки поприветствовал их. Одна из них – 80-летняя женщина – с укором посмотрела на меня и сказала: «Почему вы так опоздали? Скоро армяне войдут в город. Наши сказали – мы уходим, а за вами пришлем вертолеты. Они улетели, а нас оставили здесь… мужчины сбежали, оставив женщин». Я все понял. Азербайджанка приняла нас за своих.

- Армяне уже пришли, – сказал я ей.

Меня назначили ответственным за военнопленных. Все наши бойцы были строго проинструктированы: с уважением относиться к мирному населению! Мы собрали оставшихся здесь людей и разместили их в двух зданиях в Карвачаре. Я лично провел с ними беседу, объяснив, что здесь их жизнь и честь защищены, поскольку наша война – только с врагом, поднявшим на нас оружие, а не против мирного населения. И в отличие от азербайджанских солдат мы не воюем с безоружными людьми, не пытаем, не унижаем их человеческое достоинство, и что через некоторое время они целыми и невредимыми отправятся в ближайший город – Гандзак (ныне Гянджа – бывший Кировабад – Г.П.).

- И они поверили? Как они могли верить вам, армянским солдатам, если свои же – азербайджанцы – не сдержали слово и сбежали, бросив на произвол судьбы родителей, жен и детей?

- Вначале, конечно, не поверили, были очень напуганы. Мы обошли ближайшие села и привели оставшихся там жителей в Карвачар. В одной из деревень стали очевидцами ужасного зрелища: раненая женщина ухаживала за дочерью, находившейся при смерти. Девочка истекала кровью. Честно говоря, вначале подумал, что их ранили наши, и очень рассердился, но через некоторое время женщина призналась, что это ее муж расстрелял жену и дочь, чтобы они «не попали в руки армян», а сам сбежал. Мы сразу же запросили вертолет и перевезли обеих в Варденис (город в Армении – Г.П.). Наши врачи спасли им жизнь – и матери, и дочери. Девочка перенесла тяжелую операцию… И все это происходило на глазах военнопленных. Они были потрясены…

Среди них была женщина, которая выделялась от других – 81-летняя Шейха-ханум, к которой все относились с особым уважением. Она была поэтом, рассказчиком, ашугом (сочинителем песен). Отличалась острым умом, красноречием, была прямо-таки прирожденным философом. Я любил с ней беседовать. «Это война не наших народов, – говорила она, – мы любим армян, знаем, что это их страна, здесь повсюду армянские могилы, хачкары (крест-камни), следы их культуры».

- Может, льстила от страха?…

- Вначале – может быть, но потом – явно нет. Потому что мы действительно отнеслись к ним по-людски, по-нашему. Еды было мало, всем не хватало. Сами ели раз в день, а военнопленных обеспечивали мукой, пищей. Они пекли хлеб, готовили обед и приглашали нас к столу… А в это время Баку трубил на весь мир, что в Карвачаре идет ужасная бойня, что армяне будто убивают мирных людей, чуть ли не пытают, истязают их.

К нам в Карвачар прибыли журналисты, фотокорреспонденты из Франции. Один из них – армянин, фотограф Завен Хачикян, которого сопровождал его ереванский коллега – Рубен Мангасарян (царствие ему небесное)… Они провели многочисленные съемки, беседовали с азербайджанцами, фотографировали их. Говорила и Шейха-ханум. Она рассказала им, что армяне оказались человечнее своих, что ее сыновья сбежали, бросив свою беспомощную мать, «а эти вот парни» очень заботливо отнеслись и к ней, и к другим азербайджанцам. «Я бы хотела иметь таких сыновей», – сказала Шейха-ханум, указав на нас, и впервые призналась, что ее сын – начальник полиции Карвачара, сбежал, оставив свою мать. Вот в ходе этой беседы Завен Хачикян и сфотографировал нас незаметно.

- Сколько Вам было тогда лет?

- 30. Так вот, французская газета «Либерасьон» («Liberation») публикует эту фотографию и пишет, что азербайджанка больше любит прибывшего из Франции армянина-добровольца, чем своего сына. Публикуется также статья, автор которой цитирует азербайджанских военнопленных, рассказавших о человечном и доброжелательном отношении армян. На следующий день печатает статью также турецкая газета «Миллиет» («Milliyet»), которая пишет, что десятки тысяч мирных жителей в Карвачаре подвергаются насилию и публикует ту же фотографию с надписью, что… азербайджанка целует своего внука (то есть меня) и говорит – иди и отомсти армянам за своих зарезанных и опозоренных родственников. В Париже один из моих друзей, увидев на первой полосе «Миллиета» мою огромную фотографию, с удивлением обнаруживает, что его друга – Саргиса Ацпаняна – турки представили азербайджанцем! В то же время он случайно покупает и газету «Либерасьон», узнав настоящую историю этой фотографии. И отправляет обе газеты в Совет Европы – в качестве яркого примера лжи и клеветы, распространяемых турецкой пропагандой.

- А как сложилась судьба пленных из Карвачара?

- Мы прожили вместе почти 20 дней. Перед тем, как отправить их в Кировабад (Гянджу), призвали пленных вернуться в свои дома и забрать спрятанные ценности, заверив, что ничего отбирать не будем. Волею судеб мы, армяне, часто были вынуждены оставлять свои богатства и свои дома, эта боль – в нашей крови, посему мы никогда не уподобимся туркам. Ситуация доходила до абсурда: прощаясь с нами, азербайджанцы плакали, обнимали нас… Обеспечив их безопасность, мы отправили пленных в Кировабад – что называется, в целости и сохранности.

Спустя некоторое время узнали, что позже, когда иностранные журналисты прибыли в Кировабад и расспрашивали, как армяне относились к ним в плену, Шейха-ханум, несмотря на все угрозы и предупреждения, рассказала правду. Она сказала, что армяне в Карвачаре отнеслись к ним лучше, чем азербайджанцы в Кировабаде.

Годы спустя, когда война уже закончилась, я увидел эту фотографию на плакате огромных размеров в нашем, ереванском аэропорту… Поинтересовался и узнал, что Международный Красный Крест посчитал ее лучшей фотографией, символизирующей гуманизм, и миллионным тиражом распространил в тех странах, где представлена эта организация.

- И даже снят документальный фильм об этой фотографии.

- Да, кинодокументалист Фредерик Тонолли снял фильм. Он приехал в Армению, нашел меня, затем поехал в Азербайджан… Этот фильм удостоился многих международных призов. Фредерик Тонолли – армянин по матери, но не знал ни одного армянского слова. Впоследствии он так привязался к Армении, что в свой последний приезд разговаривал по-армянски, говорил, что он армянин по своей сущности, что общаясь с армянами и Арменией, понял, что в его крови и генах преобладает армянское. В дальнейшем он снял новые фильмы об Армении и Арцахе (Карабахе), словом, посвятил себя Армении, сделав своей миссией почетную обязанность рассказывать миру об Армении.

Компания «Шарм» также сняла документальный фильм, где полностью представлена вся история этой фотографии. Их примеру последовал и «Интерньюз», Гарегин Хумарян и одна грузинка (жаль, не помню ее имени) вместе сняли фильм под названием «Руки матери», который также удостоился призов.

- На чем акцентирован фильм?

- Мать, какой бы национальности она ни была, остается матерью, и может иметь материнские чувства к парню, который относится к ней, как сын. Руки, которые во время войны обнимали вражеского солдата, были руками матери, полными материнской любви, нежности и теплоты.

Однажды моя дочь, учившаяся в 4-ом классе, пришла домой и сказала, что моя фотография с азербайджанской бабушкой в их учебниках литературы напечатана вместе с известным стихотворением выдающегося армянского поэта Паруйра Севака «Руки матери». Увидев фотографию, дочь сказала учительнице, что это ее папа, но та не поверила. На следующий день дочь отнесла снимок в школу, директор которой пригласила меня к себе, организовали встречу с учениками… Фильм грузинки завершается декламацией стихотворения Паруйра Севака «Руки матери». Читала его моя дочь – Мариам…

Беседу вела Гаянэ ПОГОСЯН

P.S. Саргис Ацпанян родился в городе Александретта, в Киликии (ныне – в Турции), затем переехал во Францию. Он является внуком Рипсимэ Манушян – сестры национального героя Франции, участника Второй мировой войны Мисака Манушяна. По профессии – кинорежиссер. В 1990 году по приглашению известного режиссера Параджанова Саргис Ацпанян приехал в Армению. Позже записался добровольцем в «Освободительную армию», основанную Леонидом Азгалдяном, и участвовал в самообороне и освобождении Арцаха. Женат, имеет двоих детей. Семья Ацпанянов проживает в Армении.

http://militum-christi.livejournal.com/20803.html