Разведка - дело не публичное. Завеса тайны лишь сильнее притягивает к ней интерес общества. Иногда разведка интерес удовлетворяет. В этом году, к примеру, обнародовали часть донесений легендарного «шпиона» Кима Филби и выставили на всеобщее обозрение его личные вещи. А еще в центре Москвы открыли памятник Павлу Фитину, руководившему разведкой в сложные военные годы, торжественно отметили 95-летие самого секретного подразделения. Но все это, так сказать, на историческом материале. А что происходит во внешней разведке нашей страны сегодня? Чтобы выяснить это обозреватель «МК» взяла интервью у директора Службы внешней разведки РФ Сергея Нарышкина.
СПРАВКА «МК»: «Внешняя разведка ведет свою историю с 20 декабря 1920 года, когда был создан Иностранный отдел (ИНО) ВЧК. Называться Службой внешней разведки Российской Федерации она стала с 1991 года, а первым директором СВР России стал Евгений Максимович Примаков. Сергей Нарышкин возглавил СВР России с 5 октября 2016 года».
«ГНЕЗДО СОВЫ». Штаб-квартира СВР России расположена в столичном Ясеневе. Это закрытая территория. Здесь не работают мобильники (хотелось бы для красного словца написать «и птицы тут не летают», но — летают, сама видела). Здесь практически невозможно встретить постороннего, то есть не имеющего отношения к разведке человека. Именно здесь «главный разведчик страны» проводит большую часть своего рабочего времени. В кабинете, доставшемся ему от предшественников, Сергей Евгеньевич Нарышкин почти ничего не менял. Говорит, что в этом нет необходимости: рабочий стол у окна, на котором с десяток телефонных аппаратов (в том числе красный — для прямой связи с президентом), заполненные книгами шкафы, эмблема СВР России и скромный портрет Дзержинского. Поразительно, но нигде не видно компьютера.
— Кабинет — особый, надежно защищен от чужих ушей и глаз, — говорит Нарышкин. — Мы же понимаем, что противник стремится проникнуть в наши закрытые сети. А интернет и мобильная связь, конечно, есть — в соседнем кабинете…
Из того, что особенно запоминается, — огромный глобус у окна. Еще бросается в глаза изящная бронзовая сова. Ее считают неофициальным символом разведки. К сведению, у некоторых спецслужб есть крылатые «попечители»: у ГРУ, к примеру, — летучая мышь. Умная сова у Нарышкина словно бы охраняет документы особой важности, так мне показалось. В центре кабинета расположен большой овальный стол, за которым могут легко уместиться несколько десятков человек.
— Тут вы устраиваете «разбор полетов»? — спрашиваю у Нарышкина.
— Здесь заслушиваю доклады, провожу совещания с коллегами, обсуждаю с ними планы операций , — улыбается он, — и, конечно, сам ежедневно работаю с большим количеством документов — оперативных, аналитических и иных…
Никто и не припомнит, чтобы Нарышкин даже голос повысил («тихое слово звучит громче», как он сам говорил не раз) — хоть в бытность спикером Госдумы, хоть во времена руководства аппаратом Кремля. Это одна из особенностей его характера. Кроме того, он никогда ничего не делает нарочито, показательно. Благородство у Сергея Евгеньевича в крови: некоторые российские ученые в области генеалогии не раз утверждали, что он непрямой потомок Натальи Нарышкиной — жены царя Алексея Михайловича, матери Петра I.
ИСТОРИЯ РАЗВЕДКИ - ИСТОРИЯ СТРАНЫ.
— Сергей Евгеньевич, по вашей фамилии можно изучать историю государства российского. Вы это пытались сделать?
— Историю Отечества — великую, сложную, подчас трагическую — я, конечно, изучал. И изучал очень глубоко. Историей семьи я тоже занимался, но провести серьезный анализ родословной и появления самой фамилии Нарышкиных смогу, когда у меня будет для этого больше времени.
— Вы как-то справедливо сказали, что столетие революции нужно не праздновать, а отмечать. Любопытно, как вы относитесь к белогвардейскому движению? Если бы вы жили в то время, приняли бы участие в нем, как сделало абсолютное большинство дворян?
— Невозможно представить, что могло бы быть с каждым из нас тогда, сто лет назад. Где та исходная точка, точка принятия решения? Революция представляет собой поистине историческое событие с масштабными последствиями — как позитивными, так и трагическими. Так вот, Гражданская война стала жуткой и страшной трагедией. Главный вывод, который мы должны сделать, состоит в том, что такая война — это жестокая расплата общества за невозможность найти компромисс в условиях раскола. Уверен: наше общество больше никогда не будет разделено на «белых» и «красных».
— Так уж вышло, что отношение к НКВД (а разведка ведь берет свои корни оттуда) у людей сегодня не очень хорошее: эти буквы ассоциируются с репрессиями, кровью...
— Давайте разберемся. Внешняя разведка появилась 20 декабря 1920 года, когда в рамках ВЧК был создан Иностранный отдел, так что мы будем отмечать в этом году 97-летие внешней разведки. Но нельзя забывать, что в страшные годы репрессий, особенно в 1937-1938 годах, сильно пострадала и разведка. По ложным наветам были репрессированы многие ее сотрудники. Связь с ценными агентами была или временно потеряна, или утрачена совсем. В 1938 году в течение 127 дней из внешней разведки руководству страны вообще не поступало никакой информации. В 1939 году разведку возглавил совсем еще молодой человек Павел Михайлович Фитин, который, опираясь на оставшиеся немногочисленные опытные кадры, смог в короткий срок восстановить и наладить работу. Разведка выполнила свое главное предназначение: доложила руководству страны о приготовлениях фашистской Германии к войне против СССР. К сожалению, несмотря на подробные доклады разведки, для Кремля война «началась внезапно». И в этом оказалась величайшая трагедия для нашей страны. А уже в ходе войны Сталин стал безоговорочно доверять информации, поступающей из внешней разведки. Вспомните легендарную Курскую битву и поступившие накануне донесения знаменитой разведгруппы — «Кембриджской пятерки». Ценнейшая информация о планах германского командования помогла спасти тысячи жизней наших солдат! Кто интересуется историей, знает и об уникальной операции «Энормоз» по добыче ядерных секретов, что в конечном итоге позволило достичь ядерного паритета с США. Если бы Сталин не доверял Фитину, конечно же, Павел Михайлович не оставался бы на посту начальника разведки бессменно всю войну… До Великой Победы!
— Можно неожиданный вопрос? А как вы относитесь к спорам вокруг памятника Дзержинскому?
— А как можно относиться к произведению искусства? Не скрою: мне очень нравится памятник Дзержинскому работы Евгения Вучетича. Памятник украшал Лубянскую площадь, был его доминантой. Сейчас он скромно разместился в парке «Музеон». Я ничуть не сомневаюсь в его исторической и художественной ценности. Дзержинский — видный деятель первого этапа становления молодой советской республики, и его роль велика не только в создании отечественной разведывательной службы. Он был автором ряда серьезных социальных и экономических проектов. При этом на нем также лежит часть ответственности за известные трагические события того времени. История хранит все, и от нее не следует прятаться.
ЭТА ПРОФЕССИЯ НЕ УМРЕТ НИКОГДА.
— Разведка до войны, в советские годы, в годы перестройки и сегодня — это разные разведки?
— Конечно же, формально разные. Нельзя сравнивать разведку середины XX века и уж тем более 20-х годов с нынешней. Сама технология разведывательного процесса шагнула далеко вперед. Прежде всего это касается средств и методов добывания, обработки, анализа информации. Но при всем этом сохранились многие базовые принципы — такие, как опора на агентурную разведку, высокая степень конспирации.
— Мир так стремительно меняется, что, может быть, скоро наступят времена, когда разведка будет не нужна?
— Одна из древнейших профессий нужна будет всегда. Только наивные люди могут предположить, что разведка потеряет свое предназначение. Ее задача — добывание политической, военно-стратегической, экономической, научно-технической информации. Даже в эпоху всеобщего процветания и мира, если такое случится, государство будет испытывать интерес и потребность в получении подобной информации на систематической основе. А уж в наше напряженное время, в непростой международной обстановке, разведка обязана работать с повышенной интенсивностью. Сегодня предпринимаются попытки создания принципиально новых видов оружия массового уничтожения, его неконтролируемого распространения. Понятно, какая беда может случиться, если таким оружием завладеют террористы. Отсюда особое место занимает борьба с международным терроризмом как наиболее острой и циничной формой посягательства на самое главное право человека — право на жизнь.
— А что кроме терроризма беспокоит сегодня вас как разведчика и гражданина?
— Россию стремятся вытеснить на обочину мировой политики, подорвать ее экономику и внутреннюю стабильность, использовать исключительно в качестве донора природных сырьевых ресурсов. Ограничить наши возможности в плане экономического развития. А что сегодня творится в международном спортивном движении?!
— СВР России может этому помешать?
— Она это делает. Кроме того, СВР России сейчас так же активно занимается устранением серьезных угроз в области кибербезопасности. Процессы в сфере информационного противоборства сегодня беспрецедентны по размаху и остроте.
— Хотелось бы узнать о нелегальной разведке. Она отмирает в наш технологичный век всеобщего контроля?
— С чего вы взяли? Она работает успешно, у нее есть свои современные герои. Летом это подразделение СВР России отметило 95-летие. Были на торжественном мероприятии ветераны, молодые сотрудники. Всех лично поздравил Президент России!
— В свое время глава нелегальной разведки Юрий Иванович Дроздов создал уникальное боевое подразделение «Вымпел». Его бойцов называли «богами войны». Знаю, что они были способны без единого выстрела захватить пиратское судно и многое другое. Это были честные и благородные люди: они отказались выполнить преступный приказ по захвату Дома Правительства РФ в трагический момент современной истории, за что это боевое подразделение было расформировано. Располагает ли сейчас разведка подобным инструментом тайной войны?
— В Службе есть подразделение, сотрудники которого способны успешно решать специальные задачи за рубежом. Они это доказали на практике. Профессионалы высокого класса участвовали в серьезных операциях по обеспечению безопасности российских учреждений и спасении наших граждан за рубежом в критических ситуациях. Слова благодарности за спасение людей наши сотрудники получили и от граждан других стран.
НЕ НАДО БОЯТЬСЯ «ЧЕЛОВЕКА В ШТАТСКОМ».
— Собирательный образ современного разведчика — какой он? Все тот же Штирлиц?
— Киноленту «Семнадцать мгновений весны» я смотрел много раз. Образ советского разведчика в ней хоть и художественный, но убедительно профессионален. Проецируя на сегодняшний день — да, Штирлиц подходит больше, чем все остальные персонажи художественных произведений. Разведчик, в первую очередь, это интеллектуал, глубокий аналитик с высочайшей работоспособностью, способный выполнять задачи в стрессовых ситуациях.
— А мне кажется, еще и благородство?
— Безусловно — да. А порядочность и преданность делу — это из разряда «обязательной программы». И, конечно, один из главных критериев — высокий уровень интеллекта.
— И где искать таких благородных интеллектуалов?
— У нас большая страна. Умная, образованная, патриотически настроенная молодежь. СВР России сегодня не испытывает кадрового голода. Большая часть молодых людей, к которым обращаются наши сотрудники с предложением о службе в разведке, на предложение отвечает утвердительно. Это не значит, что на этом заканчивается процесс отбора: он значительно сложнее, содержит много этапов. Понятно, что к кандидатам на службу в разведке предъявляются особые требования, что обусловлено спецификой работы, наличием доступа к сведениям, составляющим охраняемую законом тайну, другими обстоятельствами. Очень подробно о том, как стать разведчиком, рассказано на сайте Службы.
— Много у нас потомственных разведчиков?
— В разведке династии — большая редкость. Есть в Службе сотрудники, которые приходятся друг другу родственниками. Но это скорее исключение. Кадровый аппарат относится жестче изначально при подборе на работу родственников действующих сотрудников.
— Сколько получает разведчик?
— Скажу коротко: денежное содержание сотрудника СВР достойное. Имеются хорошие условия для занятия спортом, получения медицинских услуг. Но при этом, принимая на работу, мы никому не обещаем золотых гор. В разведку идут не за деньгами, а служить стране в специфических условиях, порой с риском для жизни. Спросите наших уважаемых ветеранов: хотели бы они другой судьбы? Они ответят, что самые лучшие годы они прожили в разведке. Потому у нас такая сильная и дружная ветеранская организация.
НЕ ОДИН В «ПОЛЕ».
— Вы скучаете по работе в Госдуме? В Кремле? И где вообще вам больше нравилось?
— Не скучаю, но часто вспоминаю годы работы и в правительстве, и в Администрации Президента, и в Госдуме. На каждом из постов я работал с удовольствием и полной отдачей, сохранил добрые отношения — деловые и товарищеские — со многими коллегами.
— Вы когда-то сами были простым опером и, думаю, не мечтали о главной должности в разведке. Год назад, когда заняли этот кабинет, испытали шок от навалившихся задач?
— Я немало проработал в разведке в 80-е и 90-е годы. Кроме того, с 2008 года вхожу в состав Совета безопасности. Так что на момент назначения неплохо представлял, что меня ждет на посту директора. Чувствую себя в Службе комфортно. Коллектив во многом уникальный: профессионализм, высокий интеллектуальный уровень сотрудников сочетаются со здоровой воинской дисциплиной. Я бы сказал: счастье работать в таком коллективе.
— К вам в кабинет заходят разведчики, вернувшиеся из командировок?
— Такие встречи происходят постоянно. Вместе анализируем результаты, ищем дополнительные возможности расширения разведывательной деятельности. И, конечно, как руководитель ставлю новые задачи. Разговор с коллегами доставляет истинное наслаждение. Вспоминается сразу, как сам когда-то работал в «поле»…
— Хотелось бы снова в «поле»?
— Конечно. Думаю, каждому, кто прошел этот путь, хочется вернуться. Там, в «поле», совершенно особые ощущения.
— Кстати, какой у вас был псевдоним в разведке?
— Псевдоним был, но пока воздержусь его озвучивать.
— Были в критических ситуациях, когда вас едва не раскрыли?
— Скажу откровенно: однажды я оказался в такой ситуации, но в итоге все закончилось без существенных потерь. Возможно, удача оказалась на моей стороне. И вообще, многое в жизни зависит от удачи. Она нужна всем, но разведчикам — особенно.
— Знаю, что у вас еще и высшее экономическое образование, — это как-то помогает в работе?
— Конечно. В разведке не бывает лишних знаний. И востребованы буквально все специальности. В список задач разведывательной деятельности входят в том числе обеспечение руководства страны экономической информацией и содействие экономическому развитию России. Кстати, вот пример из экономики: в конце 1970-х было подсчитано, что получаемая внешней разведкой информация окупала затраты на работу всего КГБ СССР. Делайте сегодня выводы.
— Вы дружили с бывшим директором СВР России Евгением Примаковым? Какой след он оставил в вашей судьбе?
— Наверное, не имею права говорить, что дружил. Но Евгения Максимовича я хорошо знал, часто общался с ним. Составил о нем впечатление как о замечательном человеке, видном ученом, мыслителе еще со времен моей работы в правительстве, а затем и в Администрации Президента. Евгений Максимович руководил внешней разведкой с 1991 по 1996 год. И я, и мои уважаемые предшественники на этом посту искренне считали и считаем, что СВР России сейчас — это действительно «наследство» Примакова. Он возглавлял Службу в сложный период. В начале 90-х годов были «горячие головы» из числа псевдореформаторов, которые кричали, что разведка не нужна. По сути, Примаков спас разведку и сохранил Службу для государства.
— Часто ли приходится бывать в зарубежных командировках? В какие страны пускают?
— В связи с тем, что я нахожусь в пресловутых санкционных списках, имеются известные ограничения для посещения стран блока НАТО. Хотя и это правило — не без исключений. Безусловно, самая широкая география рабочих визитов в страны СНГ и государства Азии. За истекший год совершил поездки в девять стран этого огромного Евразийского региона. Вообще профессионалы в разведках всех государств ценят взаимопонимание между коллегами и деловое сотрудничество.
— Историки как-то выдвигали обвинения, что СВР России не рассекречивает то, что, кажется, давно бы можно было.
— Мы эту критику стерпим. Документы об операциях разведки наша Служба рассекречивает тогда, когда есть твердая уверенность, что раскрытие информации не нанесет ущерба Службе и не поставит под угрозу безопасность наших сотрудников и источников информации из числа иностранных граждан.
— Что планируете рассекретить?
— Вы узнаете одной из первых! Не забегайте вперед.
— Вы сказали, что столетие революции нужно не праздновать, а отмечать. А День работника органов государственной безопасности? Вы его празднуете?
— Праздную, как и все мои коллеги. Каждый сотрудник Службы сделал свой жизненный выбор осознанно, исходя из собственного понимания долга перед Отечеством. Мы исходим из того, что руководство страны и граждане России нам доверяют, надеются на нас и ожидают от российской разведки профессиональной и эффективной работы. Я поздравляю всех сотрудников СВР России, ветеранов внешней разведки и наших коллег из российских спецслужб с этим праздником!
Ева Меркачева mk.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий