О прошлом, настоящем, путях развития нашей страны рассуждает один из создателей НБП, а ныне убеждённый «евразиец».
Этот совсем ещё молодой человек со старообрядческой бородой и в профессорских очках стремительно ворвался в российскую политику в неполные восемнадцать лет, и сегодня, в свои 42 года, уже успел стать заметной фигурой. В его биографии немало крутых поворотов. Он был одним из создателей Национал-большевистской партии, а потом, разойдясь с Лимоновым во взглядах, вместе с Александром Дугиным стал одним из отцов-основателей Евразийского движения. Его часто можно видеть на политических ток-шоу, к его порой парадоксальным суждениям прислушиваются даже аксакалы отечественной политики. Мы говорим с директором Центра геополитических экспертиз, членом Евразийского комитета – заместителем руководителя Международного Евразийского движения, главным редактором портала «Евразия», членом Изборского клуба Валерием Коровиным.
– Вы родились и выросли во Владивостоке в семье кадрового офицера ВМФ, и, казалось, перед вами был прямой путь в военный флот, а вы стали политиком…
– Я действительно мог стать морским офицером, но моё становление пришлось на «святые» девяностые – время обрушения государства, обесценивания многих привычных явлений, в том числе и социального статуса офицера. Помню, отец приходил со службы в «гражданке» – тогда на военнослужащих нередко нападали, избивали. Возможно, военные ассоциировались с ненавистным совком, и кто-то считал их едва ли не главными «охранителями» советской системы. При этом большинство поддерживало сохранение СССР. Но была небольшая активная часть общества, которая решила, что Советский Союз должен умереть. Они и были зачинщиками нивелирования прежних ценностей. Мне это не нравилось...
– И в 1994 году вы приехали в Москву, поступили в строительный институт и с головой ушли в политику…
– Если честно, я и приехал в столицу «на политику». «Зацепило» выступление Егора Летова в прямом эфире РТР: «Мы с Лимоновым готовим национальную революцию, чтобы снести к чертовой матери всю нынешнюю компрадорскую буржуазию и восстановить единое мощное государство!» Я подумал, что обязательно должен в этом поучаствовать. Утвердился в мысли, когда увидел, как в одной телепередаче пугали россиян: тревожный голос за кадром вещал, что вновь «поднимают голову красные, а на экране был выступающий на митинге Анпилов; потом журналист продолжал пугать, что в стране набирают силу «ещё более страшные коричневые», – и показывали Баркашова; а в конце концов публике поведали, что самые страшные из всех страшных – это… «красно-коричневые», и на экране возник Лимонов, которого я тогда увидел впервые. Уже в Москве в конце ноября 1994 года посмотрел сюжет программы «Времечко», где показали, как Лимонов продаёт первый номер газеты «Лимонка» у памятника революции 1905 года. В Москве я сразу начал искать встречи с Лимоновым и Летовым, а потом и с главным идеологом НБП Александром Дугиным. Эта встреча состоялась в январе 1995 года в подвале на 2-й Фрунзенской. Вот так я, вчерашний школьник, и пришёл в политику.
– А правда, что это вы придумали партийный праздник – День русской нации?
– Лимонов как-то посетовал, что мы выступаем этакой массовкой на шествиях коммунистов, и нам нужен свой партийный праздник. Дело было после очередного шествия 23 февраля, на март бы уже ничего придумать не успели, и тут я вспомнил: 5 апреля, день, когда в 1242 году случилось Ледовое побоище. Ещё с третьего класса запомнил стихотворение «В субботу, пятого апреля, сырой рассветною порой, передовые рассмотрели идущих немцев тёмный строй…». Ну и предложил Лимонову приурочить к этому дню праздник победы русского народа, который он наименовал Днём русской нации, национал-большевики с тех пор и отмечают его 5 апреля.
– Придя к Лимонову в неполные восемнадцать лет, вы, должно быть, не сразу стали ориентироваться в нюансах партийной политики?
– Нет, конечно. Поначалу, читая статьи Дугина в «Лимонке», мало что в них понимал, но через пару лет разобрался и понял главное: источник всего и движущая сила политики – Идея!
– В 1998 году вы ушли из НБП вместе с Дугиным, хотя к тому времени уже входили в политсовет партии… Почему?
– Главной причиной ухода было невнимание Лимонова к вопросам идеологии. Ему было всё равно. Он говорил, что «партии нужны не идеи, а действия», и что «партия победит в любом случае, с Дугиным или без», а ведь Дугин был главным идеологом НБП. И Дугин, и я, и в полном составе политсовет партии, да и всё московское отделение были с этим категорически не согласны и ушли, как и часть региональных отделений. По сути, тогда произошёл перезапуск партии заново. Не может быть партии без идеологии.
– Ну да, ведь «вначале было Слово»…
– Если точнее – Логос, в греческой философии имеющий куда более широкий смысл, чем просто «слово». Скорее, это – источник смыслов. Все политические движения, и сама политика как таковая, произрастают из смыслов, из идей. Никакое действие ничего не стоит без источника движения – Логоса, или, если хотите, мировоззрения. В мае 1998 года Александр Дугин основал «Новый университет», мы начали издавать вкладыш в газету «Завтра» – «Национал-большевистское вторжение», впоследствии переименованный в «Евразийское вторжение». Позже я стал главным редактором одноимённой самостоятельной газеты.
– Говорят, сейчас Лимонов уделяет идеологии куда больше внимания?
– Может быть. Мы не встречались более двадцати лет, с тех самых пор, но я и сегодня считаю Лимонова патриотом и человеком твёрдых убеждений. Уверен, лучшим политическим проектом новейшей российской истории была НБП в прежнем сочетании – Дугин и Лимонов, это был авангардный синтез левой экономики и правой политики, с идейно обоснованным радикализмом и последовательной позицией, эстетически проработанный и интеллектуально обоснованный. Как ни парадоксально звучит, но первая программа НБП впоследствии была реализована Кремлём. И то, что в середине девяностых считалось «маргинальным», сегодня почитается мейнстримом, а тех, кого два десятка лет назад называли не иначе как экстремистами, сегодня называют патриотами.
– Вот вам ещё парадокс: если в девяностые вас числили ультра-революционером, то сегодня называют традиционалистом… С самого начала политической карьеры вас многое связывает с Александром Дугиным, вместе с которым вы выстраивали Евразийское движение. Вас можно назвать адептом дугинской «Четвёртой политической теории», которая, по его мнению, должна быть следующим шагом в развитии политики после первых трёх: либерализма, марксизма и фашизма?
– Да, я выражаю идеологическую позицию Дугина. Суть его концепции в том, что три политические теории – либерализм, коммунизм и фашизм – это плоть от плоти всё перетолковывающего Модерна, пришедшего на смену Традиции. Эти идеологии построены на полном отрицании Традиции и Бога, их «три кита» – материализм, прогрессизм и позитивизм. Вынесение Бога «за скобки» стало отправной точкой для Модерна. Декарт называл Бога «первопричиной», мол, Бог был создателем всего, но на этом его «миссия» закончилась, а дальше всё в руках человека, который отныне сам есть источник всего, субъект. Модерн был навязан «рассудочно», он основывался на том, что Бога нет, а есть лишь прогресс и познание мира в ощущениях. Стиралось понятие греха и наказания за грехи, осталась одна «целесообразность», «примат разума» и «субъектность человека». Чтобы понять, к чему привело следование такой философии, достаточно оглянуться на ХХ век – две мировые войны, отравляющие газы, атомная бомба, мучительная гибель десятков миллионов людей… «Четвёртая политическая теория» говорит о необходимости преодоления губительного для России и для мира Модерна, возвращение Бога и традиционных консервативных ценностей. Вернее, речь даже не о возвращении, а об обнаружении того, что ретуширует Модерн. Ведь и Бог, и традиционные ценности были и будут всегда, независимо от того, что кто-то вдруг решил их отрицать.
– Дугин призывает к консервативной революции?
– Именно. Дугин призывает восстановить Традицию не «на шаг назад», а в её первозданном виде, обнаружив и вскрыв всю полноту религиозного мировоззрения, духовной полноты человека. Он видит народ как органическую общность со своим Логосом, как единый и единомыслящий организм, имеющий общую историю, корни, ментальность, традицию и, если хотите, общую психологию. Это возвращение изначального, которое никуда не ушло вопреки тому, что говорят «модернисты», которые, отбрасывая такую систему осмысления реальности, ставят себя в глупое положение человека, отрицающего таблицу умножения и считающего на палочках. Но отрицание Бога и понятия греха не отменяет Бога и наказания за грех.
– И Дугина, и вас нередко обвиняют в том, что вы призываете вернуться к лаптям и лучине, в каменный век…
– Это не более чем яркая риторическая уловка, рассчитанная на неокрепшие умы. Консервативный революционер вовсе не отрицает материального, но все эти материальные блага определяет утилитарно. Просто материя и Дух разделены. В отличие от материи дух непреходящ, и не новый смартфон, а Спасение есть главная цель. Если же смыслом жизни и объектом поклонения становится очередной новый гаджет или автомобиль – это путь в тупик, за которым – гибель. Мы видим, как «модернисты» обожествляют высокие технологии, комфорт и потребление. Этот пантеон новых богов человека безбожного и завёл лишённое духа человечество в тупик. Плох не сам смартфон, а то, что человек становится приложением к смартфону, этаким «топливом» для машины дьявольского потребления. Это хорошо показано в фильме «Матрица». Вряд ли кто-то желает жить в холодном, безбожном и бездуховном «матричном», «машинном» мире, – но именно к такому миру ведёт человечество Модерн. Там, где забыли о Боге, всё кончится тем, что людей начнут печатать на 3D-принтере, а миром будет управлять искусственный интеллект. Рано или поздно несовершенный человек при таком раскладе станет топливом, необходимым лишь для энергетической подпитки машин, создающих постиндустриальный мир. Новая формула бытия – «потребление товаров и услуг + выделение энергии для машины, производящей товары и услуги для потребления = жизнь». Это – жизнь?! А ведь человек уже сегодня во многом существует в таком состоянии, просто пока он ещё живёт не в матрице, а в постреальном мире.
– То, что вы говорите, до боли напоминает концепцию «нового человека», с которой выступает лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян. Вам тоже нужен «новый человек»?
– Нужен просто человек, во всей полноте – Дух, душа и тело. Функция Модерна и состоит в том, что он отслаивает от человека сначала Дух, а потом и душу. Людям говорят: Духа нет, раз нет Бога, а душа мешает жить рационально, потому что страдает. Вот без Бога мы заживём свободно, и тогда уж развернёмся. И что? Развернулись? Да, поначалу безбожник получает преимущество над остальными. Это как цеховики в СССР: пока джинсы были дефицитом и стоили двух месячных зарплат, цеховик жил припеваючи. Но когда джинсы стали продавать на каждом углу, он мгновенно потерял своё преимущество. Самое страшное: как только «выключают» Бога, в человеке гаснет Дух, и человек становится зверем, ведь и у зверя есть тело и душа. Только Духа нет. И вот тогда начинается жизнь по закону «человек человеку – волк». Все становятся звеньями пищевой цепочки, и вопрос только в том, кто кого первый сожрёт, а государство – Левиафан по Гоббсу – лишь следит за тем, чтобы все сразу друг друга не съели. Это что, идеал мира, к которому мы должны стремиться? А ведь к этому миру и ведёт нас Модерн, сам себя затащивший в концептуальный тупик.
– И вы, и Дугин выступаете за создание евразийской сверхдержавы через интеграцию России с бывшими советскими республиками в новый Евразийский союз. Но разве то, что делает сейчас Путин, потенциально не ведёт к созданию такого союза? Чем это не тот же евразийский имперский проект? Выходит, вы – союзники Путина?
– Да, мы поддерживаем его в попытках восстановления большого евразийского пространства. Это необходимый формат существования цивилизации как субъекта многополярного мира. Который и отличается от однополярного тем, что в нём ни один цивилизационный код не доминирует над всеми остальными. Есть несколько потенциальных цивилизационных полюсов, которые в консенсусе могут определять судьбу человечества.
– Речь идёт не о национальных «полюсах»?
– Нацию, как искусственную общность атомарных индивидуумов, как субъектов Модерна, я бы уподобил мелким осколкам древней вазы, сложенным в аккуратную коробочку. Когда же мы говорим о цивилизационном полюсе, мы имеем в виду, что в каждый такой полюс входят народы, находящиеся в рамках цивилизации одного типа, объединённые общей историей, близкие по культуре и менталитету. Это Евразийский и Западноевропейский цивилизационные полюса, Азиатско-Тихоокеанский полюс, концентрирующийся вокруг Китая с его особым мировоззрением и ценностями, Американская, Латиноамериканская и Арабо-исламская цивилизации и, наконец, стоящая особняком Индия. В евразийской цивилизации русские – это органическая общность – народ, а не искусственная нация. Этот народ объединён единым менталитетом и единой историей, единой системой ценностей, единым пониманием того, что хорошо, а что – плохо. И если нация ограничена рамками закона и там каждый сам за себя, то народ наполняет осмысленным существованием Логос, общая Идея.
– Иными словами, у нас – своя дорога, и мы не пойдём ни по европейскому, ни по китайскому, ни тем более по американскому пути?
– А почему мы должны идти чужими путями, когда у нас есть свой? Чего ради принимать чуждую нам систему ценностей?
– А вот некоторые считают однополярной мир более безопасным – если в таком мире не будет противоречий, то ведь и поводов для конфликтов не будет?
– А разве навязывание одной модели всему миру – не повод для конфликтов и войн? Вызывающее поведение Запада в том и состоит, что он объявляет свою систему ценностей единственно верным и универсальным образцом для всех. Посмотрите, американцы прямо говорят: не желающие жить так, как живём мы, – недостойные существования дикари, а принимающие западный путь развития – варвары, которых мы, так уж и быть, приподнимем до своего уровня.
– Прямо-таки реанимированный лозунг «кто не с нами – тот против нас»!
– Да, и из этого логически проистекает другой печально известный постулат: «Если враг не сдаётся – его уничтожают». Надо ли рассказывать, что случилось с «непослушными» Югославией, Ливией, Ираком и далее по списку? А ведь это всего лишь проявление колониальной логики и цивилизационного расизма: мы – цивилизация, остальные должны либо следовать за нами, либо исчезнуть с лица земли. Вот вам и «неконфликтная» модель однополярного мира...
– Миссия России – не допустить «однополярности»?
– Россия во все времена стояла на пути соискателей лавров «хозяев мира», от Чингисхана до Гитлера. Но если Чингисхан, идущий с Востока, не навязывал завоёванным народам своей религии и морали, ограничиваясь сбором дани, то идущие с Запада Наполеон и Гитлер как раз и начинали с навязывания своей системы ценностей на завоёванных территориях. То же пытался сделать и не любивший цивилизационного многообразия экс-президент США Барак Обама, ведь разность человеческих цивилизаций, их многообразие и есть главное препятствие для установления однополярного мира. Запад упорно пытается навязать и нам, и всему миру свой бесперспективный Модерн. Мы в этот «стандарт» вписываться не желаем, мы не хотим выглядеть этаким несуразным «креолом в смокинге», а значит, опять стоим на пути адептов «однополярности».
– Противостояние России и Запада – вечно?
– Противостояние России и Запада носит онтологический характер, это бытийное противостояние, на котором основан ход истории последнего тысячелетия. Потому Россию и пытаются уничтожить или хотя бы ослабить, сделать «мировым изгоем». Это настоящий цивилизационный расизм, проповедники которого явно забыли, что движение к мировому господству всегда останавливалось там, где предлагаемую захватчиками систему ценностей не разделяли и готовы были отстаивать свою.
– Выходит, многополярный мир, как мир нескольких цивилизаций, более устойчив?
– Конечно! Имеющий свою систему ценностей и считающий её подходящей для себя понимает, что система другой цивилизации ценна для неё, и это понимание уже не позволит говорить с «другими» менторским тоном. А это исключает конфликт. Но по западной логике именно разность системы ценностей создаёт предпосылки к войне. Мол, раз вы другие – мы идём к вам! Поднимем бомбардировщики, пришлём Шестой флот, забросаем «томагавками», но принесём вам демократию, даже если от вас не останется камня на камне. Хотите жить – становитесь демократами! Посмотрите, как лихо США и их союзники развалили тысячелетиями складывавшуюся и гармонично сбалансированную традиционную модель на Ближнем Востоке. И после этого кто-то опять скажет, что однополярный мир – гарантия от конфликтов и войн? Да все эти конфликты исходят из логики западного Модерна, они этой логикой запрограммированы!
– Нас ждёт третья мировая война, о реальности которой вы писали в книгах «Удар по России. Геополитика и предчувствие войны» и «Третья мировая сетевая война»?
– Если Россия будет слабой – да, нельзя исключать прямого удара по нашей территории. Но у нас, слава Богу, сегодня есть армия и флот, способные привести в чувство любого, даже самого «отмороженного» потенциального агрессора. Увы, сохраняется террористическая угроза. Ещё в 2013 году я писал, что нам ни в коем случае нельзя сдавать Сирию, как это сделал Медведев с Ливией, когда Россия поддержала резолюцию ООН № 1974 о бесполётной зоне над этой страной. Я тогда призывал останавливать террористов на дальних подступах, иначе вся эта исламистская лавина ринется на Иран, а потом – на Среднюю Азию, Закавказье и Северный Кавказ и в конце концов на Россию. Я открыто говорил об этом, хотя и нажил немало врагов. Но жизнь показала правоту такого подхода.
– У вас есть кумир?
– Есть. Христос.
– Что вы считаете самой большой удачей в жизни?
– Обнаружение Идеи.
– А какой поступок был самым неудачным и какой урок вы из этого извлекли?
– Это было одно неправильное политическое действие во времена моего пребывания в Общественной палате. Из этого урока я сделал выводы. Первое – в нашей нынешней системе нельзя открыто бороться за власть. Второе – нельзя бросать вызов своему начальнику. И третье – нельзя выносить сор из избы.
– Что бы сделал семнадцатилетний Валера Коровин, обладай он опытом сорокадвухлетнего Валерия Коровина?
– Старательно учил бы иностранные языки, изучал философию и историю.
– Если бы вы могли, изменили бы что-то в своём прошлом?
– Нет. Я не отказываюсь ни от своего прошлого, ни от своих политических убеждений и взглядов. Не стесняюсь того, что стоял у истоков Национал-большевистской партии, горжусь, что остаюсь соратником великого философа Александра Дугина, моего «идейного отца», патриотического идеолога и основателя российской геополитической школы.
– Какой будет Россия через сто лет?
– Россия будет великой державой и устойчивым центром евразийской цивилизации в складывающемся уже сейчас многополярном мире. В величии России я не сомневаюсь.
Беседу вёл Григорий Саркисов lgz.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий