«Гитлеру докладывали, что СССР — искусственное образование, насильственно объединяющее народы, однако война всех сплотила», — говорит президент Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов. В интервью «БИЗНЕС Online» геополитик рассказал, как Сталин развернул страну к русской идее и подготовил ее к битве с Западом, стоило ли расстреливать чекиста Блюмкина, не выпытав у него о тибетском оружии богов, и почему Россия сильна в горячей войне, но беззащитна перед «мягкой силой».
— Леонид Григорьевич, почему Первую мировую войну, которая проходила под лозунгом «За веру, царя и Отечество!», Россия проиграла? А Великую Отечественную, когда солдаты шли в атаку со словами «За Родину, за Сталина!», выиграла? Что предопределяет военную победу и формирует ее дух?
— Война — сложная система, состоящая из разных компонентов, включая и политическую, и экономическую составляющие. Цели войны определяет элита, а народ ее либо поддерживает, либо нет. И здесь важно, как элита рассматривает войну: как источник прибыли или как условие будущего развития страны. Важно также и отношение народа. Солдаты должны понимать, ради чего они воюют, что от этого они получат. Для русского солдата духовное состояние всегда является определяющим. Это защита своей самости, самобытности, защита системы ценностей и своей земли, наконец, защита братьев-славян. Все это в совокупности определяет дух армии. Говорить о том, что наша армия проиграла в Первой мировой войне, неправильно. Не зря маршал Фердинанд Фош, главнокомандующий вооруженными силами Франции, в своих мемуарах писал, что, если бы не русское наступление, Франция не продержалась бы и месяца. Тогда война носила преимущественно сухопутный характер. Англичане действовали экспедиционными силами, а американцы вступили в боевые действия только в 1917 году. Германия и Австро-Венгрия были гораздо сильнее Франции и Великобритании вместе взятых в наземной силе. А русская армия, особенно в таких наступательных операциях, как прорыв генерала Алексея Брусилова, сдерживала Германию и, по сути дела, создала условия для победы и разгрома германской коалиции. Другое дело, что политическая система не обеспечивала устойчивости армии. Народ (а это в основном крестьянская масса) не увидел пользы для себя в этой войне. Поднимавшие дух разговоры о том, что мы защищаем братьев-славян на Балканах, что мы вернем себе Константинополь и контроль над проливами, выветрились. Крестьяне оказались в сложной ситуации. С одной стороны, усилилось давление на крестьянские хозяйства с целью обеспечения продовольствием действующей армии, с другой — наиболее крепкие работники были отправлены на фронт. Плюс нерешенность земельной проблемы, которая встала еще до войны и служила поводом для крестьянских восстаний, возникавших более чем в 40 процентах губерний. Все это не лучшим образом сказалось на моральном состоянии армии. И если поначалу все держалось на авторитете главнокомандующего Николая II, то с отречением государя все посыпалось. К тому же при последнем русском царе Россия стала слишком открытой. Какие только силы не действовали на территории страны! Иностранные разведки работали легально и даже вмешивались во внутриполитические процессы. Можно вспомнить хотя бы деятельность британского посла Джорджа Бьюкенена. Происходило разложение государства и общества изнутри. Так что в военном отношении Первую мировую мы не проиграли — мы проиграли ее политически. Если говорить о Великой Отечественной войне, то здесь сказались просчеты гитлеровской аналитики. Можно даже сказать, что они сыграли решающую роль. Адольфу Гитлеру в 1940 году ученые доложили и на примере Кавказа показали, что СССР — искусственное образование, насильственно объединяющее народы, и, как только Гитлер ударит, все побегут воевать против Советов. Однако война, наоборот, всех сплотила. Несмотря на репрессии и голод, народы СССР видели перспективу улучшения жизни. В то время мощно развивались образование, культура, промышленное строительство, были успехи в экономике, при этом происходила консолидация вокруг вождя. Второй момент, который не учел Гитлер, заключался в том, что у нас были огромные мобилизационные возможности. Ведь он планировал быстрыми тремя ударами отхватить промышленно развитую часть Советского Союза и оставить наши силы без техники и продовольствия. Но Гитлер не предполагал, что советские войска будут стоять насмерть, обеспечивая эвакуацию. Около 1,5 тысяч крупнейших предприятий было переброшено на Восток и продолжало производить все виды вооружений. Немецкие эксперты и разведка не доложили фюреру, что за Волгой, на Урале, есть мощнейшая производственная база. Этого Гитлер тоже не учел. Но была еще и обратная сторона. «А за что ваши люди будут сражаться?» — этот вопрос в сентябре 1941 года задал Иосифу Сталину спецпредставитель президента США Уильям Гарриман, который пытался понять, стоит ли инвестировать в СССР, выстоим ли мы или нет. И Сталин ответил: «Советские люди не будут сражаться за коммунистическую идею, они не будут сражаться за советскую власть, но они будут насмерть драться за Россию». И действительно, солдаты, почувствовав себя людьми, сражались насмерть. Такое самопожертвование было продемонстрировано, наверное, впервые в отечественной истории.
— И все-таки почему за советские идеалы в 1941-1945 годах люди были готовы умирать с такой же жертвенностью? Были ли советский мессианизм и коммунистическая идеология разновидностью религиозного сознания?
— Советский проект, особенно когда в нем решающую роль стал играть Сталин, явился продолжением первой геополитической доктрины России, которая называется «Москва — Третий Рим». Эта мессианская доктрина не просто византийского православия. Это антизападная, антикатолическая доктрина справедливости. В советское время, наверное, было правильным ограничение всех конфессий. Давайте будем справедливо смотреть на нашу историю. В 1917-1918 годах в России произошел захват власти некоренными народами. К нам пришел мировой сионизм с идеей мировой революции, которая предполагала разрушение империй и — псевдодемократическим путем — захват власти классом сверхбогатых людей. Банкирами-миллионерами. В нашей стране тогда доминировали Яков Свердлов, Лев Троцкий и Владимир Ленин. Последний в последние годы жизни из-за болезни не мог серьезно влиять на политические процессы. Тогда русские люди почувствовали себя беззащитными. Носители русской духовности, нашего цивилизационного стержня, просто «вырубались». Уничтожались наиболее святостойкие священнослужители, которые сражались за русскую, православную идею. Интеллигенция, офицерское сословие, наиболее глубокие мыслители, такие как Иван Ильин, Николай Бердяев, отправлялись за рубеж на философских пароходах. В связи со всем этим в русском народе зрело сопротивление, появились лозунги против закона об антисемитизме и т. д. И Сталин это движение возглавил. По мере укрепления своей власти он начал восстанавливать русскость. В 1927 году произошел перелом в выборе курса развития Советского Союза. Этот год стал, по сути, победным для Сталина. Он победил троцкизм и начал строить свое социалистическое Отечество. Да, происходили репрессивные процессы, но люди видели, что расстреливали прежде всего тех, кто уничтожал русскость в 1918-1920 годах. Под репрессивный молох попали люди, которые сами же его и создавали. Еще более поворотным стал 1934 год. Тогда Сталин отменяет решение Ленина и Свердлова о переводе нашей письменности с кириллицы на латиницу. Мы ведь готовились к мировой революции, нужно было, чтобы нас могли читать за рубежом. Уже 52 языка советских народов из 89 были переведены, но Сталин возвращает кириллицу. В том же году он фактически реабилитирует церковь и во многом восстанавливает ее права, возвращая из лагерей священнослужителей. Тем самым Сталин меняет отношение общества, которое, несмотря на антирелигиозные коммунистические идеи, хранило веру. В каждой крестьянской избе висела икона, православные и языческие праздники отмечались. Люди поняли, что Сталин разворачивает страну к русской идее, к нашим традициям и ценностям. Таким образом, он получил большой авторитет и развернул страну к Конституции 1936 года. Правда, вариант Сталина, в котором предлагалось ввести альтернативное избирательное право для беспартийных, повысить роль общественных организаций, не прошел. На пленуме разгорелась дискуссия о том, что вокруг враги и надо разбираться с ними. И Сталин, желая принизить роль партии и больше власти дать Советам, проиграл. Но люди, особенно в интеллигентских кругах, запомнили стремления вождя. А дальше был 1937 год. Но тогда огромную силу играли местные партийные боссы, среди них был и Никита Хрущев. Есть архивные материалы о том, как они распределяли квоты, сколько можно репрессировать, скольких приговаривать к смерти. Многие из них строчили Сталину, что отведена квота на расстрел, допустим, 1700 врагов народа, а они расстреляли 3 тысячи.
— Верно ли, что в 1930-е годы СССР и Германия постепенно сближались, находя, как говорят некоторые недоброжелатели советского проекта, точки соприкосновения между двумя тоталитарными идеологиями? Если да, то что способствовало этому сближению?
— Я бы не стал использовать термин «тоталитарный». Я бы сказал «единоначалие». В России оно позволяло держать в единстве множество народов, огромные пространства. Когда наши правители начинали использовать демократические принципы, как это делали Николай II или Михаил Горбачев, государство рушилось. Авторитарная власть — да. В соответствии с законом фундаментального дуализма и вечного противостояния морских и континентальных стран немецкая геополитика не предполагала вражды с Советским Союзом. Более того, самый выдающийся немецкий геополитик генерал Карл Хаусхофер продвигал идею союза с Россией. Германия была зажата в центре Европы, она бурно развивалась экономически еще до Первой мировой войны, но ей не хватало пространства, она опоздала к дележу колоний. Как континентальной державе ей хотелось пространства. И вот немецкий геополитик Фридрих Ратцель и особенно Карл Хаусхофер, а затем Карл Шмитт предлагали расширить пространства Германии за счет союза с Россией. Они хотели выстроить геополитическую ось — Берлин – Москва – Токио. Но для англичан и американцев союз Германии и России был смертельно опасен. И Британия, обладая превосходством в тайных стратегиях, сделала все для того, чтобы Россия и Германия схватились в Первой мировой войне, нанеся друг другу мощные удары, а затем сыграла главную роль в том, чтобы мы схлестнулись и во Второй мировой войне. Хотя отношения между советской Россией и Германией начинали выстраиваться еще с 1922 года. По Версальскому мирному договору и мы, и немцы оказались в изоляции и подверглись жестким санкциям. Тогда был подписан так называемый Рапалльский мирный договор, который сближал наши страны. И до прихода к власти Гитлера мы были в негласном союзе с Германией. В Германии тогда запрещалось иметь армию более 100 тысяч человек, и мы помогали немцам проводить учения. Германии также запрещалось иметь тяжелые вооружения и военную промышленность, и мы согласились обучать их танковому делу в Казани, авиационному — в Липецке. Мы производили для немцев даже юнкерсы. В районе московских Филей располагался завод. Но приход Гитлера стал потрясением. И в декабре 1933 года газета «Правда» определила нашу позицию — мы стали призывать другие страны выступать против фашизма. То есть мы рассорились. А когда англичане при поддержке французов начали направлять Гитлера в нашу сторону (это и аншлюс Австрии к Германии, и Мюнхенский сговор, по которому Гитлеру отдали Чехословакию, а затем и Польшу) и при этом отказали нам в заключении антигитлеровского пакта, мы были вынуждены пойти на предложение германской стороны и заключить пакт Молотова – Риббентропа.
— К 1943 году СССР из оголтелого атеистического государства снова становится страной, где открываются новые православные церкви, буддийские дацаны и мусульманские мечети. Это вынужденная уступка марксистского государства или следствие духовного переворота, пережитого лично Иосифом Сталиным? Почему Сталин последовательно принимает у себя митрополита (на тот момент) Сергия Старогородского, буддийского ламу Хайдапа Галсанова и других религиозных деятелей? Правда ли, что «вождь народов» контактировал с православными старцами, с той же Матроной Московской?
— Документальных доказательств общения Сталина со старцами у меня нет. По рассказам владыки Питирима, который ссылался на звонаря одного из храмов Кремля, я знаю, что Сталин начиная примерно с осени 1941 года по ночам молился в храмах. Обычно это происходило глубокой ночью, где-то в час. Его охрана предупреждала батюшек, чтобы они не уходили. Сталин приходил в сопровождении одного-двух охранников, они оставались снаружи, а он заходил, целовался с батюшкой по православному обычаю и просил, чтобы ему прочитали тот или иной акафист. Пока стоял, не крестился и, только когда выходил из храма, накладывал на себя крест. Если проследить внимательно дела Сталина, то можно убедиться, что он многое делал для укрепления русской православной церкви.
— Можно сказать, что поворот к религии во время войны — прежде всего следствие внутреннего духовного переворота Сталина?
— В том числе. Он не мог не понимать значения церкви и ее роли в советском обществе. Поскольку он был последователем Ленина, который настоял на отделении церкви от государства и разрушении храмов, он не мог публично это делать. Он делал это скрытыми методами. Когда предлагал проект Конституции 1936 года, тоже делал акцент на том, чтобы верующие и священнослужители могли избираться во власть, что вызвало возмущение на пленуме.
— Однако в 1930-е годы происходили массовые репрессии священников, в том числе на печально известном Бутовском полигоне.
— Давайте посмотрим на правоохранительную систему в те годы. Что Сталин мог сделать один, когда репрессивная система уже была создана? В этой системе представителей русского этноса практически не было, о чем я уже говорил. Стояла задача уничтожить русскую духовность. И Сталин не каждый приговор подписывал, только по значимым фигурам, когда ему докладывали, что разоблачили врагов, что столько-то священников ведут подрывную деятельность. Надо было перекраивать всю систему. Сталин, убрав Ягоду, поставил Ежова и видел, как тот уничтожает, по сути, тех, кто уничтожал все русское. Конечно, попадались и безвинные. А потом нужно было и Ежова туда же отправить. Это как в восточных единоборствах.
— Значит, духовный переворот в Великой Отечественной войне произошел в 1943 году? А были ли шансы у немецкой пропаганды, агитировавшей народы Советской России переходить на сторону Германии?
— Главными агитаторами войны против фашизма были сами фашисты. Зверства, которые чинили эти изверги, видели и мирные люди, особенно на оккупированных территориях, и солдаты. С каждой трагедией традиционное для нас чувство справедливости и мести укреплялось. И тут не гитлеровская пропаганда играла важнейшую роль и не советская, а результаты боевых действий. Да, 1941-1942 годы были очень тяжелыми, многие бежали от безверия. Тогда звучали призывы стоять насмерть, а мы отступали. И вот даем сражение под Москвой, и сразу же поднимается дух. Значит, можно этих фашистов лупить. Если бы мы потеряли Москву, не было бы и дальнейших побед. А самый важный духовный перелом произошел под Сталинградом, когда взяли в плен фельдмаршала Паулюса. Оказалось, что врагов можно было не только лупить, но и брать в плен их командующих. При этом наши люди верили в Бога. Были свидетели, которые писали, что и Георгий Жуков крестился перед каждой битвой, и другие советские маршалы — тоже. А когда в 1942 году Смерш получил задание провести негласное исследование, сколько процентов солдат и офицеров верят в Бога и носят крестики, выяснилось, что 42 процента офицеров перед боем крестились. А солдаты почти все шли воевать с молитвой и крестиками. Это было очень важно. Потому-то Сталин в результате этих докладов и принял решение восстановить церковные отношения с государством.
— Великая Отечественная война была самой масштабной исторической битвой России с коллективным Западом. Что предопределяет антагонизм российской и западной цивилизации? Почему, подняв Знамя Победы над Рейхстагом, мы затем начали сдавать свои позиции в холодной войне и допустили, что «буржуазный образ жизни» вошел в моду в позднем СССР?
— Геополитическая разница между Западом и Россией состоит в смысле жизни и стратегии обеспечения этого смысла. Смыслом жизни русского народа и других коренных народов России (а здесь — полная историческая согласованность) была некая мессианская идея. Для нас высшим смыслом или культурно-цивилизационным кодом является совесть. Наша матрица — совесть, святость, справедливость. Для воинства нашего — честь, святость, справедливость. Российский ислам исповедует похожие принципы — долг, святость, справедливость. Исходя из идеи справедливости, мы идем сражаться и за себя, и за другие народы. А матрица западной цивилизации — выгода, экспансия, насильственность. У нас смысл жизни — войти в историю своими победами, служением Отечеству. А на Западе знаменитыми становятся люди, у которых самые крупные капиталы. Смысл жизни, особенно в англосаксонских странах, заключается в выгоде. Главное, чтобы человек был успешным и богатым, неважно, как он этих успехов достиг, как разбогател. Посмотрите, в том же Лондоне самые важные памятники поставлены пиратам и разбойникам. Кто-то Родезию в Африке захватил, кто-то Индию колонизировал, кто-то что-то захватывал в Латинской Америке. Расходимся мы и в понимании сферы деятельности. У нас люди привыкли жить продуктами своего труда, а на Западе — тем, что добыли. Народы Европы, сначала в Римской империи, потом в Романо-Германской, жили за счет того, что они завоевывали другие народы. Да, много строили и развивали культуру, архитектуру, живопись, науку, но все же жили за счет завоевания других народов. Я уже не говорю о Британии и Америке. Эти два разных смысла жизни привели к тому, что англичанин Хэлфорд Маккиндер, а затем американский адмирал Альфред Мэхэн вывели закон фундаментального дуализма. По этому закону между странами так называемой морской и континентальной цивилизаций существует вечная вражда. А в отношении России была выведена формула мирового господства, поскольку она как центр Евразии мешала западникам получить мировое владычество. Маккиндер вывел такую формулу: «Кто контролирует Восточную Европу, тот контролирует Хартленд (это Россия без Дальнего Востока). Кто контролирует Хартленд, тот контролирует Евразию. А кто контролирует Евразию, тот распоряжается судьбами мира». Получить контроль над Россией стало фикс-идеей. Американский геополитик Николас Спайкмен перед Второй мировой войной эту формулу немного изменил. Как автор теории атлантизма, идеи создания блока НАТО, он говорил, что тот, кто контролирует римленд, то есть береговую зону Средиземного и Черного морей, тот контролирует Хартленд и Евразию. А Альфред Мэхэн в конце XIX века отрабатывал «Стратегию Анаконды» по установлению контроля над Хартлендом-Россией за счет сдавливания нашей страны по всем направлениям: политическому, экономическому, торговому, военному. В одной из его работ есть чудовищная фраза. Цитирую: «Нам нужно занимать полосу между 30 и 40 градусами северной широты, чтобы с этих позиций выдавливать русский народ к северу, где по законам природы он не избегнет своей участи». То есть вымерзнет. С тех самых пор меняется политическая тактика англосаксов, но геополитическое целеполагание остается прежним. И хотя они временами пытались дружить с нами, главная линия, что мы для них основной соперник, мешающий их мировому господству, не меняется ни при одном президенте и правящем классе. Эта линия постоянна.
— В конце существования СССР они все-таки смогли пробить брешь в нашем государстве.
— В этом смысле у них можно поучиться. Мы не обращаем внимания на то, что сегодня называется операциями мягкой силы. А как они выстраивают эти операции? Они все планируют. Вот заканчивается Вторая мировая война. Апрель 1945 года. Будущий глава ЦРУ Аллен Даллес выступает перед богатейшими людьми США и говорит о том, как нужно разваливать Советский Союз, как работать среди молодежи, как разыгрывать национальную карту. Он излагает концептуальную идею. Затем к власти приходит Гарии Трумэн, так как в апреле 1945 года умирает Франклин Рузвельт, и возникает доктрина Трумэна по противостоянию СССР, которая соотносится с Фултонской речью Уинстона Черчилля. Но если британский премьер просто оглашает идеи, то Трумэн облекает все это в государственную политику и задает определенный вектор. А дальше все ложится в директивы. 1948 год, 18 августа. Совет национальной безопасности создает совершенно секретный меморандум 20/1 о планах США в отношении СССР. Это военный план по нанесению ядерных ударов, но основной, более детально прописанный план заключается в мирном сдерживании нашей страны. По сути, это план холодной войны, которая должна закончиться уничтожением СССР. Мы добыли эти документы, но не обратили на них должного внимания. В 1947 году создается ЦРУ и издается директива о ведении тайных операций новой организации, включая подрывную деятельность. С 1948 года существовал отдельный план и по Украине. Да, не сразу все случилось, но все случилось. Мы же не понимали, что против нас проводилась операция. Советское руководство, полагаясь на ракеты и танки, не учитывало этого вопроса. Когда говорят, что Советский Союз проиграл Западу, давайте проанализируем основные сферы деятельности. В чем проиграл СССР? В науке? Нет! До сих пор гоняются за нашими достижениями. В культуре? Нет! Она была величайшей, и мы это чувствуем на фоне так называемой российской культуры. В образовании? Тоже нет. Мы были самой грамотной и читающей страной мира. В экономике мы тоже не проигрывали, за исключением отдельных направлений. В технологиях и сегодня не могут повторить наши успехи с той же многоразовой системой «Буран» в автоматическом режиме. В станкостроении мы лидировали. Мы проиграли только в том, что не обратили серьезного внимания на теорию социального программирования семейства Ротшильдов, которые получили за это Нобелевскую премию. Мы проиграли только на потребительском рынке, когда нужно было развернуть сознание человека от космоса, высоких достижений и героических поступков к джинсам и жвачке. И во многом в этом заслуга нашей элиты. Все стремились попасть за рубеж, где можно было купить аппаратуру и джинсы. То есть мы проиграли в «мягкой силе».
— Между Востоком и Западом Россия — это самостоятельный духовный континент, «третья сила», самобытная цивилизация или просто буфер, щит «меж двух враждебных рас», как писал Александр Блок?
— Россия — не Восток и не Запад. Россия — самостоятельная цивилизация. Владимир Иванович Ламанский (российский историк, теоретик славянского единства — прим. ред.) еще в середине XIX века писал, что есть Европа и Азия, а есть срединный мир. Мы впитываем оттуда и оттуда, но мы самобытны. Я убежден (и это не мистика, а реальность), что цивилизации и народы создаются не просто так. Как в природе есть благородные растения и сорняки, есть хищники и травоядные животные, так и люди различаются по таким же принципам. Запад и Восток — это антиподы, как плюс и минус. И каждая мировая цивилизация — это еще Николай Яковлевич Данилевский (русский социолог — прим. ред.) написал в 1869 году в своей работе «Россия и Европа» — появляется не бесцельно. Она появляется для того, чтобы внести какую-то лепту в развитие человечества. И даже народы-завоеватели, такие как татаро-монголы, гунны, Османская империя выполняли положительную роль. Эти «божьи бичи» испытывали народы на прочность. Если народ после их налета рассыпался, значит, он не стойкий, его участь — быть «пылью». Есть народы, которые покоряются и служат этнографическим материалом для развития других наций. Так что кочевые агрессивные народы, по сути, решали, кто мог существовать в истории, а кто — нет. Мы, пройдя через их натиск, выдержали, выстояли. И это во многом является примером для подражания. При этом мы сами не захватывали и не завоевывали народы для того, чтобы эксплуатировать их и за счет них наживаться. Мы показывали миру, что можно объединять народы различных рас и вероисповеданий в одно целое и взаимно обогащать друг друга. Екатерина Великая писала, что, как Господь Бог терпит все веры как своих детей, так и она святой воле следует и так же ко всем народам относится. И тогда она делает ислам второй государственной религией Российской империи. Советский Союз тоже демонстрировал, что можно жить в рамках одного государства и единой цивилизации. А наша внешняя мессианская роль заключалась в том, о чем писал Блок. Мы не позволяли ни Западу, ни Востоку взаимно уничтожить друг друга. Мы нашими пространствами поглотили агрессивную энергию татаро-монгол, не позволили им завоевать всю Европу, хотя для этого нам потребовалось 300 лет. С другой стороны, мы остановили и Наполеона, и Гитлера и сегодня останавливаем, не давая уничтожить исламский мир. Третья наша миссия — мировая социалистическая революция. Этого не нужно забывать. Когда закончилась Первая мировая война, глобальные проблемы не были решены. Опять стоял вопрос дележа колоний, ограбления и завоевания народов. Империалистическая алчность овладевала мозгами и в Америке, и в Европе. Смысл жизни для них не изменился — идти грабить, обогащаться. И вот, казалось бы, случайная революция в России с ее кровью, трагедиями, репрессиями показала, что можно жить и строить новое общество, где не будет классовых эксплуататоров, где люди будут жить так, как предполагается в православии по православной концепции. То есть жить по новозаветным канонам, только под другими названиями, чтобы удовлетворять и мусульман, и иудеев, и буддистов. Даже Геннадий Зюганов приводил Нагорную проповедь Христа и сравнивал ее с программой коммунистической партии, с кодексом строителя коммунизма. Такую модель мы показали человечеству, и за ней — будущее, даже несмотря на то, что мы проиграли в результате предательства двух величайших преступников в истории России — геополитических убийц Михаила Горбачева и Бориса Ельцина. Один развалил миропорядок, который сложился в результате Ялтинско-Потсдамской системы и перечеркнул решения Рузвельта – Сталина – Черчилля. А второй ради личной власти уничтожил великую державу, которая собиралась по крупицам. Но идеи социализма живут, они будут востребованы и в будущем. Неслучайно Дональд Трамп в своей инаугурационной речи говорил социалистическими лозунгами.
— В своей последней книге «Опрокинутый мир» вы пишете о необычной секретной миссии чекиста Якова Блюмкина, который отправился в Тибет в середине 1920-х годов, и даже приводите документы, подтверждающие это. Что подтолкнуло спецслужбы атеистического государства к изучению тибетского буддизма? В чем эти поиски совпадали с аналогичными изысканиями Третьего рейха, предпринятыми чуть позже?
— Мы здесь опережали Германию. Уже с середины XIX века российское государство, окружение царя активно искали через русских буддистов пути открытия тайны Шамбалы — страны-хранительницы древних знаний. Ведь все мало-мальски соображающие люди понимали, что мы не все знаем о Земле, а то, что преподносит материалистическая наука, — это всего лишь толика правды. Когда в Россию пришла новая власть, у нас уже были контакты на Тибете. Там Рерихи работали, причем не только они. При этом новая атеистическая власть отделила церковь от государства и заявила, что все народы равноправны, чем привлекла буддистов. Они с радостью восприняли это, так как интерес к Шамбале сохранялся. И когда Яков Блюмкин приехал в столицу Тибета Лхасу, ему как представителю России были переданы самые глубокие знания, которые хранили тибетские ламы. В секретных материалах были знания, с которыми мы могли наращивать свои технологии для создания нового оружия. Если бы мы получили это, как его называли, оружие богов, то войны бы не было. Но Блюмкин распорядился этими сведениями не так, как должен был. Сначала японцам что-то продал, потом Льву Троцкому отвез на Кипр, затем германскому резиденту еще что-то продал, а России не оставил почти ничего. Хотя немцы полагали, что он как предатель отдал им не более десятой части, а остальное оставил в России. Даже при Гитлере немцы пытались с нами взаимодействовать для исследований внутренней полости Земли подо льдами Антарктиды и по созданию ядерного оружия. Но мы не владели ни знаниями, ни технологиями, ни материальной базой. А Блюмкина слишком быстро расстреляли. Да, базируясь на его показаниях, мы пытались создавать свои лаборатории типа Андроген, пытались готовить новую экспедицию в Тибет, чтобы получить знания об оружии богов, но тибетские ламы в нас уже разочаровались. Однако если бы мы овладели технологиями оружия богов, которые Блюмкин привез из Лхасы, продолжили бы контакты с тибетскими ламами, то Гитлер вряд ли бы рискнул на нас напасть.
— Блюмкин — личность, достойная многостраничного приключенческого романа. Согласно легенде, он благодаря своему артистизму был отправлен ОГПУ на Восток: поднял восстание в Персии, создал коммунистическую партию Ирана, а в Тибет проник под видом буддийского ламы и даже входил в экспедицию Николая Рериха, осуществляя связь между ним и Кремлем. Однако получается, что Блюмкин хоть и исполнял определенную миссию, сведения, добытые им, Стране Советов не достались?
— Все дело в том, что Сталин в первые годы не был посвящен в секреты спецотдела НКВД. Он не состоял в специальных списках, ему не докладывали. Если бы он знал суть дела Блюмкина, то не дал бы согласия на его расстрел. Сталину же доложили, что Блюмкин якшается с Троцким, ведет подрывную деятельность и так далее, а об экспедиции на Тибет не доложили. А что можно было взять из его показаний о ядерном оружии, которое может уничтожать целые города? Мало чего. Задача по его созданию уже была поставлена перед физиками. Но в то время надо было готовиться к войне и реальные самолеты делать. Каждый лишний рубль направляли на укрепление обороноспособности страны.
— А каким был ваш путь, человека из советской военной среды, генерал-полковника, к православию? Что побудило вас к тому, что в советское время называли богоискательством?
— Я родился в православии. В три года был крещен.
— Бабушка, наверное, покрестила?
— Нет, папа с мамой. Я хорошо помню этот день, когда нас с братом повели в церковь. Мы в селе жили. Вот идем мы, помню, дождичек, еще воробышка поймали, и я спрятал его за рубашку. А когда в церкви начали снимать рубашку, воробушек выпорхнул. Когда поступил в военное училище, там вытравливали из нас все это, я потерял интерес к церкви. Потом лейтенантом, командиром разведывательного взвода прибыл служить в Мукачево на Западной Украине. В то время заходил в церкви, тянуло меня туда. Один капитан регулярно ходил в церковь, за что его «разбирали» на парткоме, и мы как-то осторожничали. А потом, когда я начал писать докторскую диссертацию, стал понимать процессы, доказывающие, что Бог есть. Потому что на множество вопросов (принципиальных, глобальных, планетарных, космических) материалистическая наука ответов не дает, а их надо искать, чтобы понимать смысл жизни, понимать сущность человека, понимать, ради чего все это. Я знаю, что сегодня надо ходить в храмы, потому что человек — энергетическая сущность, он посылает энергию разуму мира и испытывает это на себе. Когда батюшка молится, когда горят свечи (а плазма свечей под куполом храма) и все прихожане посылают коллективную энергию на одной волне, то мы чего-то там постигаем.
— А в какой степени сила нынешней России — духовная, политическая и экономическая — зависит от содружества основных религий, исповедуемых ее народами: от православия, ислама, буддизма, иудаизма и некоторых корневых языческих вер вроде русского язычества, татарского тенгрианства и алтайского шаманизма? Способны ли мы создать в России непобедимую в своей духовной мощи «Розу мира» — содружество религиозных конфессий светской направленности?
— Нам нужна не столько национальная, сколько геополитическая идея. Наша справедливая мессианская роль объединяет людей нашей сухопутной цивилизации. И надо всегда помнить, что, как писал в 1912 году генерал-майор Алексей Ефимович Вандам, «плохо иметь англосакса врагом, еще хуже иметь его другом». То есть хуже войны с англосаксом может быть дружба с ним. Дружить с теми, кто преследует цели унижения, ослабления России, нельзя. Нужно искать союзников. Нужно дружить с Китаем, хотя духовного единства с ним у нас быть не может. А вот с Индией, например, или с Бразилией у нас есть не только взаимные экономические интересы, но и духовная близость. В этом смысле Индия — самый близкий наш союзник. Но в первую очередь я ставлю народы, которые входили в СССР, кроме Прибалтики. Мы из формата одной цивилизации. Думаю, что они переболеют своим суверенитетом и мы сможем сблизиться. Только не надо обманывать друг друга и ставить во главу угла экономические прибыли. С той же Беларусью пытаемся вытащить какую-то выгоду и положить ее в чьи-то карманы. Пытались что-то получить с Украины, Казахстана, Кыргызстана. Нам надо быть щедрее в духовных отношениях. Гуманитарная сфера должна быть на первом месте, а рыночная экономика должна отодвигаться на второй план.
— Способна ли современная Россия выдержать новую войну с Западом? Может ли эта война из холодной стадии перейти в горячую?
— Горячую войну мы выдержим, победим, потому что потенциально мы сильнее. Духовно сильнее. Нас нельзя в горячей войне трогать. А вот выдержим ли мы очередные предательства, например, со стороны пятой колонны? Сомневаюсь. К сожалению, сегодня мы топчемся на месте и не устремлены в будущее, не видим определенной модели государства, общества, экономики. Мы все время дергаемся. А если нас еще вовлекут в какие-то демократические или рыночные процессы, боюсь, что мы здесь проиграем. Мы можем проиграть именно на фронте «мягкой силы».
business-gazeta.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий