Программа завоевания мира евреями

Сто лет назад были впервые опубликованы "Протоколы сионских мудрецов"


В середине XIX - начале XX века в газетах модно было печатать "романы с продолжением". Поэтому никого не удивило, что с 10 по 20 сентября 1903 года - ровно десять дней подряд, в петербургской газете "Знамя", редактором и издателем которой был Павел (Паволаки) Крушеван, крупный молдавский землевладелец и один из лидеров черносотенцев, печатался странный документ с броским названием "Программа завоевания мира евреями" - хочешь-не-хочешь, а прочтешь. В предисловии к публикации было сказано, что это перевод "Протоколов заседаний всемирного союза франкомассонов и сионских мудрецов".


Чем занимался в Париже Рачковский?


Петр Рачковский не просто не любил евреев, у него на них была форменная идиосинкразия. С самого детства. Будущий шеф российской разведки в Западной Европе родился в 1851 году в захолустном бессарабском городке Дубоссары, где его отец работал в скромной должности почтмейстера. Расположенное на берегу Днестра местечко, утопающее в уютных садах, было бы поистине райским, "если бы не евреи". Евреи портили идиллическую картину. Они раздражали местное начальство, к числу которых принадлежал и почтмейстер, во-первых, потому что их было много, а, во-вторых, жили они, не как все, то есть, не как православные. Начальство же российское, особенно в николаевскую эпоху, было приучено к мысли, что все должны жить одинаково - по ранжиру. Именно тогда в Бесарабии стали распространять слухи, что евреи перед своей Пасхой похищают христианских детей, особым способом убивают их, чтобы выцедить из трупа всю кровь, до последней капли, а затем эту кровь подмешивают к маце. Один из таких случаев и послужил поводом к ошеломившему весь мир Кишиневскому погрому. За два месяца до него в Дубоссарах был найден убитым 14-летний подросток Миша Рыбаченко. Единственная кишиневская газета на русском языке "Бесарабец", редактором и издателем которой был все тот же Крушеван, тот час объявила это убийство ритуальным, изо дня в день красочно описывая, как евреи зверски мучили в подполье несчастного мальчика, и призывала христиан к мести. В Петербурге и Москве эти заметки перепечатывали местные черносотенные газеты. Истинным же убийцей оказался двоюродный брат Миши: он это сделал из-за наследства, отписанного Мише их общим дедом, - но тут и "Бесарабец", и "Новое время", и "Свет" и другие столичные газеты словно воды в рот набрали.
В Кишиневе в то время проживало 50 тысяч молдаван, ровно столько же евреев и 8 тысяч русских и украинцев. Разогретое почти двухмесячной поджигательной пропагандой неграмотное и невежественное в массе своей православное население Кишинева легко поддалось подстрекательствам черносотенцев и 6 апреля - в последний день еврейской Пасхи и первый день православной - начались уличные столкновения, переросшие в побоища, продолжавшиеся два дня. Было убито 45 евреев, более пятисот получили ранения разной степени тяжести и около 10 тысяч разорены, ибо распоясавшиеся погромщики крушили подряд еврейские дома, лавки, мастерские:
Маленький Петя, слышавший в семье разговоры о похищениях христианских детей, не только ненавидел евреев, но испытывал к ним некий мистический страх, который пронес через всю свою жизнь. А жизнь его складывалась, как захватывающий роман. Он изучал историю и обряды еврейского народа и даже умудрился около четырех месяцев возглавлять новый петербургский журнал "Русский еврей". Рачковский к этому времени перебрался в столицу и стал заниматься литературным трудом. Но труд этот кормил его плохо, и несостоявшийся журналист предпочел ему службу в Охранном отделении. В 1883 году он уже был адъютантом начальника тайной полиции Санкт-Петербурга, а еще через год получил назначение в Париж резидентом! Этот пост он занимал 19 лет и, фактически начав с нуля, создал мощную агентурную сеть во Франции, Швейцарии, Англии, Австрии, Венгрии и Германии. Она имела специфический характер: ее агентов не интересовали военные и государственные секреты стран пребывания, их основной задачей было осуществлять тайный надзор за деятельностью русских революционеров за границей, которые в основном оседали в Париже, поэтому и Рачковский был направлен именно туда, и уже из Парижа, как паук, стал ткать свою сеть по всей Европе. В самом же Париже на левом на левом берегу Сены в знаменитом Латинском квартале, в котором проживало большинство революционеров, Рачковский открыл ресторанчик, где за умеренную плату гостей вкусно кормили русскими блюдами. Очень скоро место это стало самым популярным в среде эмигрантов из России - левых убеждений, разумеется. Они чувствовали себя здесь, как дома, и в конце концов все оказались под бдительным оком Рачковского и его людей.
"Кухня" у Рачковского отличалась разнообразием, но излюбленным его "блюдом", можно сказать "фирменным", была фабрикация писем и памфлетов. Например, в 1902 году он сочинил письмо под именем Г.Плеханова, в котором лидер российских социал-демократов обвинял руководителей "Народной воли" в сотрудничестве с британской разведкой. Для пущей убедительности были весьма искусно подделаны почерк и подпись Георгия Валентиновича, да и стиль письма очень походил на плехановский. Плеханову пришлось потом долго отмываться от всей этой грязи и доказывать, что он не имеет к фальшивке никакого отношения.
Рачковский был непревзойденным мастером интриг и провокаций, список которых мог составить целую книгу. В Париже к мистическим мотивам "любви" Рачковского к евреям добавился четко выраженный политический аспект. Среди молодых революционеров, покинувших по тем или иным причинам Россию, в Европе, особенно в Берлине и Париже, подвязалось очень много евреев. Много их было и в рядах немецкой и французской социал-демократии и других левых партий. Да и в целом европейские евреи заметно эмансипировались: здесь уже давно забыли про те средневековые стеснения, которыми были опутаны их соплеменники в России.


Но и Европа была тоже хороша


Однако, удивительное дело: гражданские свободы, полученные евреями в странах Западной Европы, отнюдь не избавили их от антисемитизма. Напротив, он именно с середины XIX века стал набирать силу, особенно в Германии и во Франции. В результате индустриализации и технического прогресса крестьяне и мелкие собственники разорялись, и причину своих бед они видели в либерализме и демократии. На этом фоне активность евреев в экономике, финансах, культуре и т.д. выглядела своего рода вызовом. Как отмечает видная исследовательница истории "Протоколов" Хадасса Бен-Итто, мысль о том, что евреи действительно намереваются овладеть миром, узурпировав экономическими средствами политическую власть, начала обретать популярность в сознании французского общества. Должно же было существовать какое-то объяснение тому, что евреи, не имеющие ни собственной страны, ни земли, которую они могут называть своей родиной, столь преуспевают и в большинстве свободных профессий, и в мире финансов. Так зародился и начал обретать черты достоверности миф о международном еврейском заговоре.
Антисемитизм стал политической доктриной. Настоящей Библией французских антисемитов стала книга Эдуарда Дрюмона "Еврейская Франция". Вышедшая в свет в 1886 году, она в течение нескольких лет выдержала не менее 200 изданий! Дрюмон описывает еврея как квинтэссенцию безобразия, отвратительно смердящее существо с бескровным лицом, зеленоватой кожей, когтистыми пальцами и т.д. - одним словом, болотный дух да и только. У Дрюмона даже Наполеон попал в евреи только за то, что велел окончательно внести в законодательство равенство, "столь неосмотрительно дарованное евреям Учредительным собранием", как не преминул подчеркнуть автор теории "Всемирного Израильского Союза".
Апофеозом антисемитской пропаганды захлестнувшей Францию, стало сфабрикованное в 1894 году дело А.Дрейфуса, офицера французского Генштаба, обвиненного по ложному доносу в шпионаже в пользу Германии. В 1906-м Дрейфус был полностью оправдан и реабилитирован, но семь лет в тюрьме он таки отсидел.
В то же время в Германии пользовался не меньшим успехом роман некого сэра Джона Ретклиффа "Биариц". На самом деле автором его был бывший почтовый служащий Герман Гедше, уволенный с госслужбы за фабрикацию письма лидера левых Бенедикта Вальдека, ставшего главной уликой в доказательстве его участия в заговоре на жизнь короля Пруссии и отмены Конституции. Оклеветанный Вальдек успел отсидеть в тюрьме полгода, пока не обнаружилось, что письмо, приписываемое ему, на самом деле - фальшивка. Пересмотр дела Вальдека и новый оправдательный приговор скоро забылись, зато по всей Европе гулял отрывок из романа Гедше, получивший название "Речь Раввина". Эта выдумка взбудоражила воображение русских антисемитов. Доказательство ее подлинности представил "английский дипломат", который "поручился" за нее, и которого звали, разумеется, сэр "Джон Редклифф". "Речь Раввина", вскоре опубликованная в России и других странах как подлинный документ, стала предшественницей сфабрикованных позднее куда более подробных и хитроумных "Протоколов сионских мудрецов".
Вот эту самую "речь" Крушеван и его приспешники из "Черной сотни" и использовали для подстрекательства кишиневских погромщиков. Когда четыре месяца спустя в "Знамени" начали печататься "Протоколы сионских мудрецов", они попали на уже хорошо унавоженную пашню.
Общественный и бытовой антисемитизм, процветавший в Европе, особенно во Франции и Германии, находил живейший отклик в российских реакционных кругах. Или, образно говоря, европейские семена давали пышные всходы на русской почве. Поэтому, осуждая российский государственный антисемитизм, мы не должны забывать, что идейные корни его находились все-таки в Европе, там делалась погода:
Рачковский, и без того пропитанный насквозь юдофобией, оказался в роли козла, запущенного в огород. Лавры Дрюмона и Гедше вдохновляли его на собственные подвиги. Еще в 1891 году он послал в Санкт-Петербург письмо директору Департамента полиции, в котором сообщал о своем намерении начать компанию против евреев, которые стали "абсолютными хозяевами положения в Европе, управляя и монархиями, и республиками, и единственным препятствием на пути к мировому господству евреев остается "Московская крепость", и, чтобы одолеть ее, международный синдикат богатых и могущественных евреев в Париже, Вене, Берлине и Лондоне готовится к созданию коалиции против России", - сообщал он. Видимо, уже тогда в голове его стал вызревать план очередной мистификации, а, возможно, он уже работал над ней:
"Жидовствующий" Витте
Правящая верхушка России всегда была настроена юдофобски. Даже Петр I, отличавшийся национальной толерантностью и веротерпимостью, препятствовал евреям-купцам из Европы торговать в России, несмотря на значительные убытки, которые терпела от этой дискриминации экономика страны. Его венценосная дочь Елизавета на представление о выгодах, которые сулило казне допущение евреев-купцов в Россию, начертала чеканную, как золотой пятак, резолюцию: "От врагов Христовых интересной прибыли не желаю". Еще откровеннее был император Александр III, с детской откровенностью сказавший во время погромов 80-х годов: "А я, признаться, сам рад, когда бьют евреев". Что же тут говорить про В.Плеве, Министра внутренних дел и шефа корпуса жандармов - непосредственного организатора (!) еврейских погромов, Д.Трепова - петербургского генерал-губернатора, главного виновника Кровавого воскресенья 1905 года, призывавшего "потопить революцию в еврейской крови". Великий князь Сергей Александрович, московский генерал-губернатор, который начал свое служение в Москве с массового изгнания из первопрестольной всех евреев, а долголетний министр юстиции И.Щегловитов, который с особой настойчивостью постоянно внушал царю, что все евреи заражены социализмом, наконец, К.Победоносцев - автор формулы растянутого во времени Холокоста: "Треть евреев вымрет, треть примет крещение (то есть ассимилируется и перестанет быть евреями), а треть - эмигрирует". Константин Петрович был не просто обер-прокурором Синода, но еще и воспитателем Николая II и его отца Александра III. Понятно, какое отношение к евреям могли воспринять отец и сын - два последних русских императора, от этого "иссохшего старика с оттопыренными ушами и с сухим дыханием измученного постами великого инквизитора". Его называли "человек-мороз", или, как писали тогда о нем "он, как мороз, препятствует дальнейшему гниению, но расти при нем тоже ничего не будет". Духовный выкормыш Победоносцева настолько глубоко впитал в себя наставления учителя, что сам бы смог стать его наставником.
На этом фоне выделялся белой вороной Сергей Юльевич Витте, министр финансов при Александре III и премьер-министр при Николае II (1903-1906), автор Манифеста 17 октября 1905 года. Но он еще был и автором идеи прокладки Транссибирской железной дороги, автором золотого рубля, наконец, автором аграрной реформы, которую не успел осуществить и которая в куцем виде получила "путевку в жизнь" при Столыпине.
Среди всего царского окружения Витте был единственным, кто выступал за предоставление евреям равноправия. Враги Сергея Юльевича объясняли такое его отношение к гонимому племени тем, что его вторая жена была еврейкой. Возможно, Матильда Ивановна и была еврейкой, возможно это обстоятельство и сыграло определенную роль в отношении Витте к евреям. Уже одного этого было достаточно для Рачковского, чтобы возненавидеть премьера.


"Протоколы" вылезают из кокона


В один из ноябрьских дней 1897 года дом великого князя Сергея Александровича, родного дяди Николая II посетил друг семьи, камергер и действительный статский советник Филипп Петрович Степанов. На сей раз, Филипп Петрович пришел не с пустыми руками. С заговорщицким видом он достал из портфеля гектографический оттиск рукописи, озаглавленной "Покорение мира евреями". Как пояснил Степанов, это были записи заседаний тайного еврейского правительства. Этот документ нашла в парижском доме своего еврейского приятеля одна его знакомая дама, тайком перевела его на русский и привезла с собой в Россию. Всего рукопись содержала 24 протокола. Великий князь был настолько потрясен прочитанным, что немедленно распорядился издать ее брошюрой и ознакомить с ней узкий круг влиятельных людей. Так брошюра попала к Витте. Читая этот странный документ, Сергей Юльевич поражался, насколько некоторые части так называемого "плана евреев по достижению мирового господства" напоминают его собственные замыслы. Тонкая работа. Каждый русский антисемит, имеющий отношение ко Власти предержащей, прочитав "Протоколы", придет к выводу, что Витте претворяет в России план сионских мудрецов. Цель писанины, совершенно очевидно, состоит в том, чтобы опорочить его, представить орудием в руках тайного правительства международного еврейства, пособником еврейских финансистов.
Хотя брошюра и разошлась среди высших государственных чиновников, но ожидаемого эффекта не произвела. Чиновник, даже самого высокого ранга, привык читать докладные, которые готовят ему помощники, и ставить на них резолюцию. Если бы в брошюре прямо назвалось бы имя Витте, тогда - другое дело. Брошюру по существу проигнорировали те, кому она адресовалась. Но Рачковский не опустил руки. Потерпев фиаско в прямой атаке на Витте, он решил ударить с флангов. Так "Протоколы" оказались у Крушевана и были напечатаны в его газете "Знамя". Но газета - вещь нестойкая, недолговечная, да и "Знамя" особой популярностью не пользовалось.
Поэтому приблизительно в то же время "Протоколы" окольным путём, через все ту же даму из высшего света, попадают к Сергею Нилусу, известному религиозному писателю-мистику. Яркий и психологически сочный портрет Нилуса оставил Александр дю Шайла - француз, ставший истинно русским человеком. Влюбленный в русскую литературу, он приехал в Россию, принял православие и даже окончил в 1914 году Петербургскую Духовную Академию.
Вернувшись во Францию в апреле 1921-го, он сразу же стал сотрудничать в газете "Последние новости", которую редактировал Павел Милюков, крупный историк и публицист, более известный как основатель и лидер партии Конституционных демократов (кадетов) и Министр иностранных дел во Временном правительстве первого состава. И первой публикацией дю Шайла стала статья "С.А.Нилус и "Сионские протоколы", напечатанная 12 и 13 мая, то есть за два месяца до сенсационных разоблачений в лондонской "Таймс". Обратился же к этой теме дю Шайла по той простой причине, что "Протоколы" наводнили не только Германию, но и Францию. Как человек, занимавший высокий пост в Белой армии, он был непосредственным свидетелем "раскрутки" пресловутых "Протоколов" Пуришкевичем, одним из основателей "Чёрной сотни" и ярым антисемитом, руководившим у Деникина отделом пропаганды и с невероятным рвением распространявшим книгу Нилуса в войсках. "В Крыму при генерале Врангеле, - писал дю Шайла, - черносотенцы, субсидируемые правительством, говорили на всех перекрёстках о "Протоколах" и жидо-массонском всемирном заговоре". Он лучше других понимал, какую общественную опасность представляют "Протоколы", которые он с самого начала считал подделкой, - с того самого времени, когда сам Нилус показал ему "подлинник". Это произошло ещё в 1909 году в Оптиной пустыне, где дю Шайла провёл девять месяцев и где близко познакомился с Нилусом. Тот настолько проникся к нему симпатией и доверием, что в один прекрасный день пригласил к себе домой и дал прочесть тетрадку, в которой содержались, как уверял хозяин, подлинники "Протоколов", правда, написанные почему-то на французском языке, а не на иврите или хотя бы на немецком, на котором проходил I Сионистский конгресс в Базеле в 1897 году, и тайные заседания его верхушки - "Мудрецов Сиона" якобы и были столь же тайно запротоколированы. Дю Шайла, отлично помнивший все перипетии дела Дрейфуса и те инсинуации в отношении конгресса, знал, что никаких тайных собраний на нём не происходило и вообще вся работа сионистов была предельно открытой. По прочтении записок, предоставленных ему Нилусом, на что ушло более двух часов, у дю Шайла не оставалось сомнений, что перед ним - типичная антисемитская стряпня в духе Эдуарда Дрюмона.


Протоколы восхитили Николая II, но:


Заветная тетрадка не случайно попала именно к Нилусу. Ещё в1903 году он опубликовал свою книгу "Великое в малом и Антихрист как близкая политическая возможность", в которой с фанатической убеждённостью связал Антихриста с евреями, поэтому "Протоколы" явились для него настоящей манной небесной. Но он даже и не подозревал, что сам оказался манной небесной, сущей находкой для настоящих хозяев тетрадки. В декабре 1905-го Нилус, уже претендовавший на роль духовника царской четы, выпустил второе издание своей книги. В нее-то и были впервые полностью включены "Протоколы", в примечании к которым автор так объяснил их происхождение: "Эти протоколы были тайно извлечены (или похищены) из целой книги протоколов. Все это добыто моим корреспондентом из тайных хранилищ сионской Главной канцелярии, находящейся ныне на Французской территории".
Книга была прекрасно издана, имела выходные данные отделения Красного Креста в Царском Селе, где, как известно, располагалась резиденция царя. Написанная в духе тех мистических сочинений, которые просто обожал Николай, она, собственно, на него и была рассчитана в первую очередь. Издатели точно попали в цель: царь прочел Нилуса вкупе с "Протоколами" внимательнейшим образом, о чем говорят его многочисленные пометки на полях: "Какая глубина мысли!"; "Какое точное выполнение своей программы"; "Наш 1905 год точно под дирижерством мудрецов!"; "Всюду видна направляющая и разрушающая рука еврейства". Высочайший вывод был однозначен: "Не может быть сомнений в их подлинности":
Крушеван, Шмаков, Марков II и другие руководители Союза русского народа, узнав об этом, обратились к Столыпину, недавно назначенному премьер-министром и министром внутренних дел, с предложением широко использовать "Протоколы" в борьбе с врагами самодержавия, к которым они причисляли в первую очередь евреев. Петр Аркадьевич хоть и был человеком жестким и даже жестоким, самодержавию предан до мозга костей, к евреям особыми симпатиями не отличался, но зато отличался ясным умом и здравым смыслом. Ознакомившись с "Протоколами", он сразу понял, что это - чистой воды бред, и немедленно дал поручение охранному отделению, которое находилось в его непосредственном подчинении, разобраться, откуда "растут ноги". В виду важности задания и полной его секретности расследование проводилось высокопоставленными чиновниками департамента полиции, которые и выявили, что авторами "Протоколов" являются не таинственные "сионские мудрецы", а: сотрудники отделения охранки в Париже. По вполне понятным причинам о деталях расследования знал очень узкий круг лиц - иначе могла "засветиться" вся агентурная сеть, созданная Петром Рачковским.
Когда Николай II узнал о подложности "Протоколов", он был страшно раздосадован и сделал последнюю пометку на книге Нилуса: "Протоколы изъять, нельзя чистое дело защищать грязными способами". Что имел в виду император под "чистым делом" догадаться не трудно: он никогда не скрывал своей неприязни к евреям.
Несмотря на царское указание, никто, конечно же, изымать книгу Нилуса не стал. Более того, митрополит Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский) не только сам прочел проповедь, содержащую полное изложение основных положений "Протоколов", но и велел повторить ее во всех церквах Белокаменной. Кроме того, проповедь полностью опубликовала крайне правая газета "Московские ведомости". Книга несколько раз переиздавалась под названием "Близ есть, при дверех", последний раз в старой России - в 1916-м. Сам Нилус пережил и революцию, и гражданскую войну и умер своей смертью в 1929 году во владимирском селе Крутец на 68-м году жизни, счастливо избежав карающей руки большевистского "правосудия".
Как обокрали Жоли
Рачковский был, несомненно, талантливым мастером провокаций, но ни он, ни его сотрудники не обладали литературным даром. Между тем "Протоколы" написаны блестящим французским языком. Лишь в июле 1921 года выяснилось, кто был настоящим их автором. За год до этого влиятельнейшая лондонская газета "Таймс" напечатала редакционную статью в связи с выходом английского перевода "Протоколов", отмечая, что "книга способствует развитию огульного антисемитизма, который бушует сейчас в Европе и который активно пропагандируют во Франции, Англии, Америке".
И вот, спустя ровно год в Стамбуле местный корреспондент "Таймс" Филипп Грейвс при обстоятельствах совершенно детективных приобрел у русского белоэмигранта, саратовского помещика Михаила Расловлева за 337 фунтов потрепанный томик на французском языке, который сопоставил с "Протоколами". Это был политический памфлет "Диалог в аду между Монтескье и Макиавелли". Он представлял собой замаскированную критику Наполеона III, ибо прямое обличение установленного императором диктаторского полицейского режима жестоко преследовалось и каралось. Автор "Диалогов" парижский юрист и литератор Морис Жоли издал свою книгу в Брюсселе в 1864 году и попытался тайно доставить во Францию. Однако он недооценил наполеоновскую охранку. Во время пересечения границы весь тираж был захвачен полицией, а сам автор арестован, предстал перед судом и приговорен к 15 месяцам тюрьмы: цензоры отлично разглядели, кого и что имел в виду Жоли. Но книга отличалась не только блистательным стилем: в своих размышлениях о дилетантском деспотизме Луи Наполеона, вложенных в уста Макиавелли, Жоли достиг такого предвидения, что они сохранили свою актуальность по отношению ко всем авторитарным режимам вплоть до нашего времени.
Грейвс, прекрасно владевший французским языком, был изумлен беспардонностью литворов: "Поражает, - писал он в статье, опубликованной в "Таймс", - отсутствие со стороны плагиатора всяких усилий скрыть плагиат. Переложение текста выполнено чрезвычайно небрежно; куски предложений, а иногда и предложения целиком, идентичны; ход мыслей одинаков".
Действительно, при сличении текстов уже в редакции выяснилось, что более 160 отрывков в "Протоколах", то есть две пятых их объема, один к одному взяты из "Диалогов", в девяти главах заимствования достигают более половины, в некоторых - до трех четвертей, а "протокол VII" списан полностью.
Грейвс первым обратил внимание и на идейно-политическую подоплеку "Протоколов": "Они предназначались для того, чтобы внушить русским консерваторам, и особенно близким ко двору кругам, что главной причиной политического брожения в России является не принятая бюрократией политика репрессий, а всемирный еврейский заговор. Тем самым они служили оружием, направленным против русских либералов, настойчиво выступавших за то, чтобы царь пошел на определенные уступки интеллигенции".
Возникает вопрос: на что рассчитывали плагиаторы? Их полнейшая уверенность в своей безнаказанности объясняется довольно просто: книга Жоли стала раритетом, осталась всего несколько штук от основного тиража, уничтоженного еще в 1864-м. В Национальной библиотеке в Париже сохранился контрольный экземпляр. На его страницах остались карандашные пометки - те самые места, которые были списаны фальсификатором. Он был настолько уверен, что никому и в голову не придет просматривать эту всеми забытую книгу, что даже не потрудился стереть свои пометки. Только сам Жоли мог бы с первого взгляда опознать "Протоколы", но он, разочарованный жизнью и своей несложившейся судьбой, покончил жизнь самоубийством еще в 1879 году.
Долгое время оставалось полнейшей загадкой, как и почему попала в руки Рачковского никому неизвестная и практически уничтоженная книга Жоли. Ответ на эти вопросы был получен совсем недавно. Три года назад в Киеве вышла книга академика Вадима Скуратовского "Проблема авторства "Протоколов сионских мудрецов". Проведя скрупулёзный и обширный литературоведческий, исторический и лингвистический анализ русской трети "Протоколов", учёный доказал, что она принадлежит перу Матвея Головинского, второразрядного журналиста, волею судьбы заброшенного в Париж, где он пристроился в газете "Фигаро". Там его заметил Рачковский и привлёк в 1892 году к сотрудничеству в качестве литературного редактора всех тех фальсификаций, что варганились на его кухне резидента охранки. Скуратовский обнаружил также одну маленькую, но такую существенную деталь, которая ставит окончательную точку над i. В начале 1902 г. в "Новом времени" появилось сообщение о пребывании в Петербурге корреспондента "Фигаро": Шарля Жоли. Это был сын того самого бедного Жоли. Далее логично предположить, что Шарль и Головинский, сотрудничая в одной редакции, сблизились, и француз ознакомил своего русского коллегу с книгой отца.


Протоколы в руках нацистов


Протоколы сионских мудрецов вдохновили Гитлера на сочинение главного труда его жизни "Майн кампф". Эта книга есть не что иное, как вольное переложение или комментарий к этой книге: о том, как евреи собираются добиться мирового господства и как их остановить; как они уже подчинили себе с помощью большевизма Россию и как теперь пытаются через финансовый капитал заставить правящий класс Германии служить их цели, одновременно манипулируя низшими классами с помощью прессы, которую они ловко прибрали к рукам. Капитализм, демократия, либерализм - вот те способы, с помощью которых евреи, согласно Гитлеру (и "Протоколам"), заставили сначала буржуазию свергнуть аристократию, а затем пролетариат - буржуазию.
Для обывателя, и без того отравленного традиционным для Германии антисемитизмом, это было так убедительно и просто: вожди большевизма - сплошь евреи: Троцкий, Каменев, Зиновьев, Свердлов, - да и среди прочих партийных функционеров евреев набиралось предостаточно. Именно этот фактор послужил столь широкой популярности "Протоколов" в белых армиях, где были даже написаны адаптированные, то есть упрощенные, специально для солдат, варианты. Свою мистическую роль сыграло также и то обстоятельство, что среди вещей императрицы Александры, расстрелянной со всей своей семьёй в подвале Ипатьевского дома, были три книги: первый том "Войны и мира", Библия и: "Протоколы", включенные в произведение религиозного писателя-мистика Сергея Нилуса "Великое в малом". А на оконном проёме комнаты, которую занимали супруги, Александра нарисовала свастику: она трепетно почитала этот древний индуистский символ Солнца. Могла ли тогда первая дама империи предвидеть и свой трагический конец, и то, что и свастика, и "Протоколы" станут символом нацизма?
Ко времени написания, точнее, надиктования "Майн кампф" (писать Гитлер терпеть не мог в силу своей малограмотности), "Протоколы сионских мудрецов" уже были в Германии настоящим бестселлером, но до "победы навсегда" над еврейской опасностью или по-другому "окончательного решения" еврейского вопроса оставалось еще более десяти лет. Но немецкий народ уже созрел. Ведь главное что? Чтобы идея овладела массами, ну а уж когда она овладевает ими, то, как известно, становится материальной силой.
В отличие от "Майн кампф", очень толстой, рыхлой и написанной тяжелым языком, "Протоколы" читались взахлеб. Сразу же после окончания Первой мировой войны их распространением в Германии занималось шесть организаций: две в Берлине, три в Гамбурге, одна в Лейпциге и по меньшей мере 12 газет, - и это еще тогда, когда и сам Гитлер, и его карликовая НСДАП находились в полной безвестности. Уже к 1920 году Германию наводнили сотни тысяч экземпляров этой книги. Кроме того, нескончаемым потоком публиковались всевозможные комментарии. В 1920-22 годах шестью изданиями (!) вышел перевод книги Генри Форда, известного американского автомобильного магната, "Международное еврейство", в которой, как и в "Майн кампф", основной несущий стержень составляли все те же "Протоколы". В 1923 году Альфред Розенберг, официальный идеолог НСДАП и главный редактор ее Центрального органа - газеты "Фёлькише беобахтер", выпустил книгу "Протоколы сионских мудрецов и еврейская мировая политика", которая в первый же год выдержала три издания.
На заре нацистского движения именно Розенберг был главным пропагандистом "Протоколов". Уроженец Ревеля, российский подданный, он несколько лет прожил в Москве, где изучал архитектуру и где в возрасте 25 лет встретил революцию. В Москве же он впервые ознакомился с "Протоколами", которые сразу же воспринял и умом, и сердцем. В 1918 году он с отступавшими из России немецкими войсками перебрался в Германию, где сразу же вступил в только что основанную нацистскую партию и стал одним из ближайших соратников Гитлера. Розенберг с привезенными из России "Протоколами" оказался как нельзя кстати. Они превратились в своего рода связывающее звено между русскими антисемитами-черносотенцами и немецкими антисемитами-коричневорубашниками. Большевистская революция трактовалась ими как живое подтверждение еврейского заговора о мировом господстве, столь подробно расписанного в "Протоколах".
Розенберг знал, какое мощное идеологическое оружие привез он с собой из ненавистной для него России: славян, как и евреев, он считал неполноценной расой. Его памфлеты, публиковавшиеся в 1919-23 годах в "Фёлькише беобахтер" и разоблачавшие "еврейские козни", имели бешеный успех и многие высказанные там мысли легко прочитываются в "Майн кампф". В 1941-ом Гитлер назначил заслуженного партайнгеноссе министром оккупированных восточных территорий, то есть Польши, Белоруссии, Украины и западных областей России, где он осуществлял тотальное уничтожение евреев. В 1946 году Розенберг был повешен по приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге.
Но вернемся к нашим "мудрецам". Ко времени прихода к власти Гитлера в 1933 году только в переводе цур Бека "Протоколы" были изданы 36 раз! Ну а уж после 33-го - сами понимаете: Министр просвещения новой, теперь уже полностью нацифицированной Германии объявил "Протоколы" одной из главных книг для чтения в школах. По существу они стали своего рода символом веры - то, о чем мечтал бесноватый автор "Майн кампф" всего каких-то десять лет назад и которую правильнее было бы назвать "Майн кампф мит юден - Моя борьба с евреями".
"Я прочитал "Протоколы сионских мудрецов" - и ужаснулся! - признавался Гитлер Розенбергу. - Эта вкрадчивость вездесущего врага! Я сразу понял, что мы должны последовать их примеру, но, конечно, по-своему:". И, действительно, последовал. План мирового господства, столь детально расписанный в "Протоколах сионских мудрецов", Гитлер полностью взял на вооружение: себе. Но уподобился Фаэтону, который упросил своего отца Гелиоса дать ему прокатиться на его огненной колеснице: силенок не хватило. Сам сгорел и всю землю чуть не сгубил в пожаре.


Благословение на геноцид


Несмотря на все разоблачения, начатые еще Столыпиным, продолженные Грейвсом и систематизированные Бернским судом, несмотря на превосходную книгу Хадассы Бен-Итто, "Протоколы" продолжают издаваться, им по-прежнему верят, во всяком случае, у нас в России.
"Протоколы сионских мудрецов", "Международное еврейство" Генри Форда и даже "Майн кампф" Гитлера свободно издаются и продаются в демократической России, и никто даже в ус не дует. В начале 90-х, когда "Протоколы" были вновь взяты на вооружение нашими доморощенными новыми черносотенцами или, как они себя называют сами, "национал-патриотами", в России была переведена работа известного английского учёного Нормана Кона "Благословение на геноцид", посвященная истории превращения "Диалогов в аду" в "Протоколы сионских мудрецов", обстоятельное исследование Савелия Дудакова "История одного мифа", наконец, книга известного в своё время русского журналиста Владимира Бурцева "В погоне за провокаторами. Протоколы сионских мудрецов - доказанный подлог".
О последней следует сказать особо. Она была издана впервые в1938 году в Париже, но сами "Протоколы" попали в руки Бурцева ещё в 1906-м, когда он был редактором очень популярного в то время петербургского исторического журнала "Былое" и ему предложили напечатать их. Бурцев наотрез отказался сделать это, в чём его единодушно поддержала вся редколлегия. Почти тридцать лет собирал он потом по крупицам всё, связанное с историей этой величайшей фальсификации, сфабрикованной в недрах царской охранки, в связи с чем и проходил как один из главных свидетелей на Бернском процессе. Бурцев в равной степени был противником как царского режима, так и революционного экстремизма, поэтому, несмотря на демократические убеждения, он был арестован большевиками в первый же день прихода их к власти - 25 октября 1917 года, и просидел в петроградских "Крестах" до мая 18-го.
Как справедливо отметила Хадасса Бен-Итто, "трагический факт состоит в том, что книга Жоли была использована не только для создания Библии антисемитов, но стала также, на самый дьявольский манер, руководством для диктаторов. Жоли хотел показать миру, насколько опасным может оказаться абсолютное правление; он хотел показать своему народу, насколько непрочной может быть демократия и как легко диктатору воспользоваться ее слабостью - все, что ему требуется, это экономический кризис, удобный враг, на которого легко направить общество, и диктатор, изображающий из себя спасителя этого самого общества. Жоли не сознавал, что неумышленно создает не столько оружие для борьбы с диктатурой, сколько схему построения опаснейшей теории и практики: Фальсификаторы воспользовались ею для создания "Протоколов", Гитлер прибегнул к столь подробно изложенному Жоли рецепту Макиавелли, чтобы выработать собственный план достижения мирового господства:".
В 2000 году появились на свет сразу два издания книги Нилуса "Близ есть, при дверех". Причем, Санкт-Петербургское издание, осуществленное Северо-западным Центром православной литературы "Диоптра", вышло "по благословению Архиепископа Пермского и Соликамского Афанасия", о чем указано на титульной странице книги и что означает официальное ее освящение со стороны РПЦ. Трудно поверить, что почтеннейший иерарх не ведал, что творил, давая благословение проделкам дьявола, а именно таковыми и являются "Протоколы", которые целиком включены в книгу Нилуса. Но Нилуса ввел в заблуждение Рачковский, а вот как мог поддаться искушению многоопытный Архиепископ, считающийся одним из наиболее образованных иерархов в Русской Православной церкви?
Впрочем, не он один впал в искушение. Уже в следующем году другим Петербургским издательством "Царское дело" был выпущен сборник "Тайна беззакония", в котором основную часть занимает всё та же "Близ есть, при дверех". На сборнике - благословение епископа Владивостокского и Приморского Вениамина, известного своим твёрдым убеждением в существовании всемирного заговора против России, горячего сторонника восстановления монархии и: канонизации Распутина. Страстным поборником "Протоколов" был митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), несколько лет назад почивший в бозе. По его благословению и при его поддержке было создано общество "Православный Санкт-Петербург", которое учредило литературную премию имени Сергея Нилуса. В Положении о ней, в частности, отмечено в качестве главной заслуги писателя-мистика то, что "православным русским людям Нилус известен прежде всего как публикатор "Протоколов сионских мудрецов": "No comments - без комментариев", - как говорят англичане.
Но, как уже отмечалось, Нилус ведь не знал, да и не мог знать того, что должны знать и, скорее всего, хорошо знают учредители премии: что "Протоколы" были сфабрикованы охранкой, что они есть фальшивка! Что именно эта величайшая ложь, возведенная на евреев, стала идеологическим обоснованием геноцида еврейского народа, осуществленного Гитлером. По существу, благословение Архиепископа Афанасия и епископа Вениамина книги Нилуса есть не что иное, как новое благословение на новый геноцид евреев.
Но хочу напомнить и преосвященным владыкам и господам из "Православного Санкт-Петербурга": в огне Холокоста были уничтожены не только шесть миллионов евреев. Вторая мировая война, развязанная немецкими нацистами, унесла также жизни около 50 миллионов немцев, русских, поляков, французов, итальянцев и других европейских народов всех вероисповеданий. Не об этом ли сказано в Священном писании: "Вот нечестивый зачал неправду, был чреват злобою, и родил себе ложь; Рыл ров, и выкопал его, и упал в яму, которую приготовил" (Псалтирь, 7:15-16).
Кто остановит Антихриста, который вновь "близ есть, при дверех"? Один раз Сергей Нилус, которому Антихрист чудился за каждым углом и для которого борьба с ним стала смыслом жизни, словно по иронии судьбы сам же и стал его невольным пособником. Как он сам признавался, при чтении "Протоколов" в сердце его "огненными буквами зажглись страшные слова: "Антихрист близко, при дверях", и: открыл ему эти двери, можно сказать, распахнул. Но, повторяю, Нилус не ведал, что творил. Нынешние же реаниматоры "Протоколов" все отлично ведают, тем самым сознательно превращаясь из слуг Христовых в прислужников Антихриста:


http://www.jig.ru/anti/001.html